© 2017 Тохир КАЛАНДАРОВ, Махбат БАХРОМОВ, Джонбек ДЖОНБЕКОВ, Фарзона ШИРИНБЕК
МАиБ 2017 – № 1(13)
Ключевые слова: миграция, таджики, миграционное исследование, сексуальная жизнь, презервативы
Аннотация: В статье рассматривается тема досуга трудовых мигрантов из Таджикистана в РФ. Исследование проведено интердисциплинарной командой из России и Республики Таджикистан. На основе анкет-опросов и глубинных интервью с мигрантами и их постоянными сексуальными партнерами в Москве, в статье дается общая картина и анализ проблем здоровья мигрантов в контексте заболеваний, передаваемых половым путем, ВИЧ/СПИД и т.д. Авторы дают свои рекомендации правительственным организациям, общественным объединениям, диаспорам относительно профилактики ВИЧ/СПИД среди трудовых мигрантов, их сексуальных партнеров в РФ и их жен, проживающих в Республике Таджикистан.
Население Республики Таджикистан на 1 января 2016 г. составляло 8 млн 551 тыс. человек (Численность 2016: 9). Таджикистан является страной – «демографическим» донором для России и занимает второе место среди среднеазиатских стран по уровню оттока мигрантов. Миграция является отражением современных глобализационных процессов в мире. Безусловно, трудовая миграция является обоюдно выгодным делом, как для страны реципиента, так и для страны донора.
Данная статья основана на материалах исследования, проведенного в 2009-2011 гг. в Таджикистане и России междисциплинарной командой специалистов – этнологов и медицинских работников России (Институт этнологии и антропологии РАН, Москва) и Республики Таджикистан (Исследовательский центр «Призма», Душанбе). Исследование включало опрос-анкетирование 400 трудовых мигрантов мужского пола из Таджикистана от 18 до 45 лет, работающих на пяти рынках и двадцати строительных площадках Москвы. Из общего числа опрошенных для дальнейшего исследования были выбраны тридцать трудовых мигрантов из Таджикистана, имеющих регулярных партнерш в Москве. Выбор ключевых информаторов был сделан на основе ожидаемых знаний по предмету исследования, а также по ряду демографических критериев: возраст, географическое происхождение, место работы в Москве.
С каждым мигрантом и его постоянной партнершей были проведены два минимально структурированных интервью. Интервью проводились с временной разницей от 6 до 12 месяцев и затрагивали опыт и взгляды постоянных партнеров на следующие аспекты: 1) личный опыт; 2) женские нормы и представления; 3) знания о ВИЧ, отношение к ВИЧ и здровьесохранительное поведение; 4) мужские нормы и поведение.
Информация о личном опыте касалась: 1) истории семьи; 2) образования; 3) опыта работы; 4) религиозных убеждений и обычаев; 5) опыта войны и беженства; 6) вопросов этничности и культуры.
Для исследования также были выбраны тридцать постоянных партнерш трудовых мигрантов из Таджикистана, с которыми были проведены интервью по такой же методике и в те же временные промежутки, что и с их партнерами.
В данной статье мы обратимся к вопросу, который зачастую остается за рамками споров политологов, юристов и чиновников – к вопросу о здоровье мигрантов и их семей. В свете насущных экономических проблем мигрантов, проблема сохранения здоровья зачастую кажется второстепенной. Тем не менее, жизнь в разлуке с семьей, традиционные нормы поведения и религиозные установки, предрассудки в сфере сохранения здоровья и профилактики заболеваний постепенно становятся краеугольным камнем всех проблем, связанных с нахождением трудовых мигрантов на территории России и их постоянным (сезонным) передвижением из России и обратно. В рамках данной статьи будет предпринята попытка осветить несколько вопросов:
1) характеристика отношений между мигрантами из Таджикистана и их постоянными партнершами в Москве;
2) знание и отношение мигрантов и их постоянных партнерш к ВИЧ-рискам и мужским предохранительным средствам – презервативам;
3) подходы к вопросам использования презервативов в подобных отношениях.
Наше исследование проходило в Москве в 2009–2011 годах, в период бурного экономического роста, который стал причиной значительного увеличения трудовой миграции из бывших советских республик Средней Азии. Таджикистан не стал исключением. В начале апреля 2013 г. во время проведения видеомоста с несколькими российскими городами по теме социокультурной адаптации мигрантов представитель ФМС РФ сообщил о нахождении в России 1 млн. 110 тыс. трудовых мигрантов из Таджикистана (Видеомост 2013). Большинство из них – мужчины в возрасте от 18 до 45 лет и старше. Значительная часть этих мигрантов – сезонные рабочие, которые живут и работают в Москве с ранней весны до поздней осени.
По данным международных организаций, в настоящее время темпы заболеваемости ВИЧ в России – наиболее высокие в мире (Russian federation: summary country profile for HIV/AIDS treatment scale—up 2005). Проведенные исследования показали, что трудовые мигранты в России находятся в категории повышенного риска ВИЧ-инфицирования по причине своего высоко рискованного сексуального поведения, включая контакты с работниками секс-индустрии (Weine, Bahromov et al. 2008; Amirkhanian, Kuznetsova, Kelly et al. 2011). Эксперты в сфере общественного здоровья выражают озабоченность тем, что трудовые мигранты из Таджикистана могут выступать в качестве передаточного звена для распространения ВИЧ-инфекции между Россией и Таджикистаном (Golobov, Weine et al. 2011; Epidemiological Fact Sheet on HIV/AIDS 2008). И хотя Таджикистан остается страной с невысоким уровнем распространения ВИЧ, существует риск занижения реальных данных о масштабе распространения ВИЧ-инфекции и превращения ее в реальную угрозу общественному здоровью в Таджикистане и других странах Средней Азии (Thorne, Ferencic et al. 2010). К тому же использование трудовыми мигрантами услуг представительниц секс-индустрии усугубляет риски заболеваемости ВИЧ.
Средний возраст таджикских мужчин мигрантов составлял 31,2 год. У всех мигрантов были жены в Таджикистане. 351 (89%) мигрант заявил о наличии постоянной партнерши в Москве, из которых 270 (77%) были христианками и 74 (21%) мусульманками. Средний возраст партнерш составил 28,1 лет. Их уровень образования: начальное 3 (1%), среднее 282 (80%), среднее профессиональное 22 (6%), высшее образование 36 (10%). Анализ опроса показал, что в постоянных отношениях с партнершами христианками (православными) чаще состоят мигранты, работающие на рынках. Это в какой-то мере закономерно, потому что, во-первых, у них есть больше шансов общаться с девушками-христианками, которые приходят на рынки для совершения покупок, а во-вторых, мигранты, работающие на рынках, получают больше денег, чем те, которые работают на стройках. Христианские девушки более требовательны к своим ухажёрам – будущим сексуальным партнерам, чем мусульманки. Мигранты приглашают их в кафе, ресторан, кино и т.п.
Демография этнографической выборки была достаточно разнообразной. У каждого мигранта была в Таджикистане жена. Одна пара – мигрант и его постоянная партнерша (3%) – были официально женаты в Москве, в то время как четыре пары (13%) прошли обряд венчания никах – мусульманский обряд бракосочетания (более подробно о браке в условиях миграции см.: Каландаров 2012). В религиозном отношении, среди постоянных партнерш были: суннитки –12 (40%), исмаилитки – 2 (7%), православные христианки –15 (50%) и буддистки – 1 (3%). Гражданство постоянных партнерш: Армения – 2 (7%), Кыргызстан – 1 (3%), Молдова – 3 (10%), Россия – 13 (43%), Таджикистан – 7 (23%), Украина – 2 (7%) и Узбекистан – 2 (7%).
Интерес представляют рассказы этих пар об их знакомстве и первой встрече. Некоторые пары познакомились через своих друзей, проживающих в одном месте, т.е. снимающих вместе квартиру. В других случаях это была незапланированная встреча. Один из мигрантов рассказал: «Однажды я жил в квартире с другими ребятами из Таджикистана. Женщина приходила навестить (моего друга). Я спросил ее, живут ли с ней другие девушки, потому что я хотел встречаться с девушками. Потом я попросил ее телефон и на следующий день позвонил ей». Телефоны некоторых женщин передаются между друзей. Одна из постоянных партнерш пояснила: «Девушки, которые со мной работали, дали мой номер парню, и он начал звонить мне каждый день. И некоторые другие парни тоже звонили. С одним парнем мы говорили по телефону две недели, а потом решили встретиться». Другой мигрант познакомился со своей партнершей на работе: «Однажды я работал на (улице / у станции метро) Алексеевской, и она тоже там работала, но в другой бригаде. Наш директор решил объединить наши бригады. Так мы и работали вместе, и познакомились». Другие пары познакомились случайно в общественном месте: «Мы встретились в ресторане, где я работала официанткой. Он увидел меня, и я ему понравилась. И он мне понравился. Так мы обменялись телефонами, созвонились, встретились и влюбились».
Следующий момент, на котором мы сконцентрировали свое внимание во время интервью, это совместное времяпрепровождение этих пар. Некоторые пары жили вместе и видели друг друга каждый день, в то время как другие встречались по выходным и праздникам, некоторые встречались каждый месяц. Одна из постоянных партнерш рассказала: «Мы жили вместе 6 лет. Мы никогда не расставались». Те, кто жил вместе, заключили в Москве официальный брак или прошли через церемонию никах. Несмотря на совершение этой церемонии, женатые пары не значительно отличаются от неженатых пар в плане использования предохранительных средств (презерватива), интимной близости и ВИЧ-рискованного поведения. Один мигрант рассказал: «Мы говорим обо всем, мы ходим в кино или в Макдоналдс, и каждый день я приглашаю ее ко мне в квартиру, когда все ребята на работе. Она стирает мне одежду и что-нибудь готовит». Для пар, которые встречаются раз в месяц, эти встречи основаны на взаимном желании периодического секса. Одна постоянная партнерша сообщила: «Мой таджикский партнер навещает меня один или два раза в месяц. Я не думаю, что у нас есть какие-то отношения. Только секс соединяет нас».
Интересно отметить, что взгляды мужчин-мигрантов на эти отношения иногда отличались от видения их постоянных партнерш. Многие мигранты предпочитают непостоянные отношения, несмотря на то, что партнерша стремится к долгосрочным отношениям. Один мигрант объяснил: «Она попросила сделать ей ребенка, но я отказался. У меня есть моя жена и дети, но она про них не знает. Я не хочу, чтобы наши с ней отношения стали слишком близкими. Это просто приятный способ провести время и для секса». Другой мигрант предполагает, что их отношения с партнершей будут временными: «Я не знаю, люблю я ее или нет. Я не верю, что она останется со мной надолго…» Еще один пример, связанный с таджикским мигрантом: «По правде говоря, я не могу строить долгие отношения».
Однако некоторые мигранты хотели строить долгосрочные отношения и/или женились на своих постоянных партнершах или планировали сделать это. Один из них сообщил: «Я планирую жениться на ней по нашим мусульманским традициям, и она станет моей второй женой. Потом мы станем ближе друг к другу». Следующий мигрант уже был счастливо женат на женщине в Москве: «Я хорошо живу здесь, в России, и я зарегистрировался со своей девушкой, так что теперь она моя вторая жена. Ее родители уважают меня, и я уважаю их. У нас есть дочь». Судя по этому рассказу, можно предположить, что этот мигрант в Таджикистане не зарегистрировал свой брак в ЗАГСе, а зарегистрировался уже в Москве – фактически со своей второй женой.
Сегодня не редкость официальные браки между мигрантами таджиками и россиянками. Правда, в целом количество союзов «таджик – россиянка» уступает статистике советских времен. Так, по данным городских загсов, в 1979 г. в Душанбе было заключено 4833 брака, из которых 33% составляли межэтнические (Моногарова 1992: 66). Безусловно, в сельских районах эти показатели были значительно ниже. К примеру, согласно данным Кулябского районного загса, в 1980 г. из 603 зарегистрированных браков 9% составляли межэтнические (Моногарова, Мухиддинов 1992: 77). По данным Всесоюзной переписи населения 1979 г., в Таджикистане было зафиксировано 636 402 семьи, где доля этнически смешанных браков составляла 13% (Касымова 2010: 130).
Большинство постоянных партнерш утверждали, что они хотели бы видеть в своих партнерах мигрантах больше стремления к созданию долгосрочных отношений. Одна партнерша пояснила: «Он любит меня, но я пока еще не люблю его. Он знает это. Я ему сказала: “Ш., я тебя не люблю, но я тебя уважаю. Что случится в будущем, зависит от тебя”». Другая женщина была уверена, что она должна удовлетворять своего партнера мигранта, чтобы поддерживать долгосрочные отношения: «Если ты хочешь, чтобы твой партнер или твой муж всегда был рядом, и если ты не хочешь, чтобы твоего мужа увела другая женщина, ты должна четко понимать, что тебе нужно делать, чтобы удовлетворять его и физически и духовно». Некоторые женщины приняли ислам, чтобы стать ближе со своими партнерами мигрантами. Одна женщина сказала: «Меня вынудили принять ислам. Мой партнер сказал, что для меня будет лучше принять ислам, в противном случае (его соседи по комнате) захотят заняться сексом со мной, потому что они думают, что каждая женщина, которая не приняла ислам, легко может заниматься сексом со всеми мужчинами. Мой партнер важен для меня. Поэтому я приняла ту религию». Тем не менее, некоторые партнерши не желают выходить замуж, а хотят иметь только сексуальные отношения. Одна женщина утверждала, что «(секс) это единственная причина, почему мужчины и женщины вместе».
Большинство наших информантов имели определенные знания о ВИЧ/СПИДе. Они правильно объясняли, как ВИЧ передается, признавали необходимость использования презервативов для защиты от инфицирования ВИЧ половым путем, знали, что ВИЧ неизлечим. Тем не менее, отдельные мигранты имели некоторые ложные представления о рисках ВИЧ и его профилактике. Один мигрант заявил: «Инфекция передается через половой контакт от женщины к мужчине, и я думаю, женщин такого рода нужно наказывать за распространение инфекции. Женщина, которая занимается сексом с большим количеством мужчин, является основным источником ВИЧ-инфекции». Другой мигрант утверждал, что проститутки являются основным источником ВИЧ: «Я считаю, что основной источник распространения ВИЧ и СПИДа – это проститутки, потому что у некоторых из них может быть до 10–12 клиентов в день». У некоторых мигрантов были неверные представления о симптомах ВИЧ, один мигрант сказал: «Я знаю, что, когда кто-то заразился ВИЧ, у него возникает сыпь на теле, боли в животе и высокая температура».
Большинство информантов-женщин знали, как передается ВИЧ, им известно, что презервативы способствуют предохранению от инфекции и что у ВИЧ нет видимых симптомов. Тем не менее, некоторые из них не представляли себе четко, каковы симптомы ВИЧ. Одна женщина боялась, что ВИЧ передается через повседневные вещи: «Он может передаваться через кастрюлю или даже когда люди переодеваются. Если человек заразился, у него должно быть все отдельное: одежда и посуда». Другая информантка сказала: «Если ты не хочешь забеременеть или подхватить какую-нибудь инфекцию, после секса иди в туалет и сиди, тогда сперма и инфекции выйдут из тебя». Следующая женщина неправильно понимала симптомы ВИЧ: «Когда человек заразился, у него поднимается высокая температура, его тело горит, и у него капает с гениталий».
И мигранты, и их постоянные партнерши говорили о презервативах как о средстве для защиты от ЗППП (заболевания, передающиеся половым путем) и ВИЧ, и как средстве предохранения от беременности. Один мигрант сказал, что он использует презервативы с партнершами, которые сообщали о ранее перенесенных ЗППП. Он объяснил: «Сегодня перед тем как заняться сексом с новой девушкой, я ее спрашиваю, болеет она или нет? Некоторые девушки честно признаются. Если у них есть инфекция, тогда я использую презерватив, но некоторые девушки могут поклясться и гарантировать, что они чистые и у них нет никакой инфекции, тогда я занимаюсь с ними сексом без презерватива». Другой информант сказал, что его постоянная партнерша хотела использовать презервативы: «Она предложила использовать презервативы, чтобы предохраняться от беременности и защитить нас от инфекций. Она сказала, что ‘может быть, у тебя есть инфекция, может быть, у меня есть, поэтому нам нужно защитить друг друга от СПИДа и других инфекций».
Анализ опросной выборки продемонстрировал более высокую частоту использования презерватива в парах, где постоянная партнерша была христианкой.
Использование презерватива ассоциируется с представлениями мужчин мигрантов о мусульманской женщине как сексуально чистой, которой можно доверять, и о православной женщине как сексуально нечистой, доверять которой нельзя. Один из мигрантов пояснил: «Если она не мусульманка, тогда я на 90% уверен, что у нее секс и с другими, помимо ее таджикского партнера». После того как информанты лучше узнавали своих православных постоянных партнерш они сокращали частоту использования презервативов. Эта перемена наблюдалась, когда они становились более близкими со своими партнершами и переходили к более установившимся отношениям. Один мигрант объяснил: «Когда мы только познакомились, мы использовали (презервативы), но сейчас мы не используем. Мы доверяем друг другу». Другой информант сообщил, что он не хочет использовать презервативы со своей постоянной партнершей: «Я не использую презерватив с моей женой и с постоянной партнершей, но я использую его с проститутками… Своей русской жене я тоже доверяю. Она так меня любит, и я ее тоже. Так что мы доверяем друг другу и не используем презерватив».
Как только мигранты лучше узнают своих постоянных партнерш, презерватив становится средством наложения обязательств. Один мигрант пояснил: «Она мне понравилась с нашего первого свидания, и я не думал об использовании презервативов с ней. Но она умная девушка, и обязала меня использовать презервативы». Постоянная партнерша объяснила свою позицию: «Для него это неважно – заниматься со мной сексом с презервативом или без него. Если я дам ему презерватив, тогда он его использует, если у меня нет презерватива, тогда он о нем даже не думает». Другой информант сказал: «Она не позволяет мне заниматься с ней сексом без презерватива потому, что она догадывается, что у меня может быть секс с другими девушками, но я думаю, что через какое-то время она будет уверена во мне и будет разрешать мне секс без презерватива».
Для женщин-информанток использование презервативов определялось их восприятием готовности партнера взять на себя обязательства долгосрочных отношений. Как только устанавливается близость, частота использования презерватива сокращается. Одна из женщин пояснила: «Это случилось естественно. Я не помню, чтобы это было формальным решением. Когда люди знают друг друга так долго и доверяют друг другу, нет необходимости в дополнительной защите». В отношениях, которые были, скорее, непостоянными, презерватив использовался чаще. Одна партнерша сообщила: «Я отношусь к нему как к своему другу или как любовнику. Мы не планируем пожениться. Мы не занимаемся незащищенным сексом, я регулярно использую презерватив со своим партнером».
Намерение женщин использовать презерватив возрастает в ситуации кризиса, который ставит под сомнение отношения партнеров. Нам рассказали о таких кризисах, как, например, сексуальное насилие, открытие того, что партнер уже женат, подозрение в неверности партнера. Одна партнерша объяснила кризис применением сексуального насилия: «Мы пошли к нему домой, там было много мужчин, и мне негде было спать, поэтому я спала в его кровати. Я понимала, что у нас был секс. В то время мы не использовали презервативы. Я думаю, что для меня это хуже, чем для него, т.к. у него может быть какая-нибудь ужасная инфекция, как СПИД. И потом мы начали использовать презерватив». Другая женщина объяснила свои подозрения в неверности: «Я не верю, что мужчина может быть только с одной женщиной. Некоторые мужчины такие ублюдки. Но он (мой партнер), он говорит, что у него никого нет, кроме меня. Но я думаю, что у него есть несколько девушек, которых он время от времени меняет». Еще одна информантка сказала: «Я знаю, что он женатый мужчина, и я не хочу разбивать его семью. Я женщина и не буду причинять вред другой женщине».
Некоторые женщины верили своим постоянным партнерам без предъявления ими сертификатов о сдаче тестов. Одна из женщин пояснила: «Я попросила моего таджикского партнера сдать тест на ВИЧ. Он мне обещал, что сдаст. Но потом он уехал из Москвы домой. Спустя два месяца он вернулся обратно и сказал, что прошел ВИЧ-тест и все в порядке. Я ему доверяю, потому что он никогда не врет».
Другие женщины сообщали о разрыве отношений в результате кризиса. Одна из женщин утверждала: «До того, как он встретил меня, он сказал, что был с киргизской женщиной, но она оказалась сукой. Он мне сказал, что она требовала, чтобы он развелся со своей женой и женился на ней. А он ей сказал, что не хочет ее. Так я и поняла, что не могу рассчитывать с ним на более серьезные отношения». Когда партнерши говорили с мигрантами о кризисе, они или верили мужчине мигранту и восстанавливали отношения, или ставили под сомнение аутентичность отношений, продолжали сомневаться в отношениях, или прекращали их.
Основываясь на обзоре этих 30 случаев, исследователи разработали модель использования презервативов в парах мигрантов и их постоянных партнерш, где ключевым фактором является близость. Эта модель демонстрирует процесс изменений в уровне близости с течением времени, что, в свою очередь, влияет на использование парами презервативов. Изначально большинство пар использовали презервативы потому, что еще плохо знали друг друга. Впоследствии мужчина мигрант полагал, что лучше узнал свою партнершу, а партнерша начинала верить, что мигрант принимает на себя обязательства долгосрочных отношений. С ростом близости, частота использования презерватива сокращалась. Однако, несмотря на это, большинство подобных отношений, переживали кризисы, такие как открытие того факта, что мигрант был женат, подозрение в измене или сексуальное насилие в отношении партнерши. Постоянные партнерши ставили под сомнение близость, и/или хотели изменить или закончить отношения. В ответ мужчины мигранты либо отвечали обманом, либо избегали разговоров со своей партнершей. Некоторых женщин удавалось убедить, что мужчина готов взять на себя обязательства, и таким образом близость устанавливалась заново и продолжалась с редким использованием или неиспользованием презерватива. Другие женщины продолжали ставить под вопрос близость и настаивали на более частом использовании презерватива. Некоторые просто прекращали отношения.
Ниже, в качестве иллюстрации к модели, приведены три примера случаев различных кризисов и реакция на них партнеров.
Не использование презерватива в стабильных отношениях без кризиса Эшон, мигрант из Таджикистана, и Маргарита, его православная партнерша из Молдовы, принявшая ислам, прошли через обряд никох и находятся в стабильных отношениях. Эшон так объяснил ее переход в ислам: «Я попросил ее сменить веру и обратиться в ислам. Она сказала слово “шаходат” (свидетельство) “Ла иллаха иллаллах Мухаммадун Расулуллах – Нет Бога кроме Аллаха и Мухаммад его посланник” и стала мусульманкой». Маргарита сказала об их преданности друг другу: «Шаг за шагом, один за другим. Это очень тяжело. Может быть, поэтому иногда возникают ссоры. Если я уходила на работу утром и возвращалась вечером, мы скучали друг по другу. Но мы всегда вместе». У Эшона случаются встречи на стороне, но он скрывает эти романы от Маргариты. «Обе мои жены знают друг о друге и обе с этим согласны, но они обе не знают, что я хожу к проституткам». Маргарита объяснила, почему они в своих отношениях не используют презерватив: «Мы никогда не используем презерватив. У меня нет никаких других партнеров, и я уверена, что у него также нет никого другого, кроме меня». Она добавила: «У меня не было никаких контактов с другими мужчинами, кроме моего мужа. Поэтому мне не нужно проходить ВИЧ-тест».
Временные изменения в использовании презерватива после кризиса
Баха, мигрант из Таджикистана, состоит в отношениях с Дилорим, своей постоянной партнершей из Узбекистана. Баха сообщил о том, что он использует презервативы в своих отношениях: «Да, (мы используем презервативы), чтобы избежать беременности. Но также в Москве сложно кому-то доверять». На более позднем интервью Баха утверждал, что он верит, что у Дилорим нет других партнеров: «Нет, мы не используем презервативы. Я доверяю ей, она не болеет. Я уверен, что она не встречается с другими мужчинами для секса». Дилорим рассказала о кризисе, который однажды пережила пара: «Он был нечестен со мной, и я не хотела с ним жить. Но с другой стороны, для поддержки, я обязана быть с ним». После кризиса Дилорим стала использовать презервативы, но частота их использования сократилась после того как близость была восстановлена. «Я боялась заразиться, поэтому мы использовали презервативы. Но потом я стала доверять ему и больше ни о чем не волновалась».
Более частое использование презерватива после кризиса
Асрат, мигрант из Таджикистана, и Наима, его постоянная партнерша из Таджикистана, использовали презервативы в начале своих отношений, но по мере развития отношений, частота использования сократилась. Наима объяснила это так: «Иногда используем, иногда нет». Но после кризиса в отношениях Наима поставила под сомнение искренность ответов Асрата: «Он убедил меня и обещал, что у него нет никаких отношений с другими женщинами. Я не знаю, говорил ли он правду или обманывал меня». Асрат обманывал свою партнершу и продолжал ходить к проституткам: «Сейчас не хожу к проституткам так часто, как раньше, но для разнообразия в сексе это до сих пор наилучший из способов». Наима продолжала сомневаться в своем партнере и настаивала на использовании презервативов: «Я сказала ему, что пока не женаты, я не буду с ним заниматься сексом без презерватива».
Заключение
Как показало исследование, подходы мигрантов и их постоянных партнерш к проблеме использования презервативов определяются степенью близости их отношений, хотя они могут по-разному ее понимать. Для мужчин мигрантов близость означает знание своей партнерши и доверие ей в плане сексуальной чистоты. Для партнерш близость воспринимается как преданность партнера их отношениям. В обоих случаях близость определяла подходы к использованию презерватива.
По мере усиления близости в отношениях, сокращалась частота использования презервативов. Большинство пар сталкивались с различными видами кризиса, которые влияли на близость и, следовательно, на использование презервативов. Кризисы включали открытие партнершей факта, что мигрант женат, подозрение в его неверности или сексуальное насилие. Когда отношения сталкивались с подобным кризисом, мужчины мигранты реагировали на него либо уклонением или обманом, а партнерши меняли свое отношение к использованию презервативов до момента восстановления прежней близости, или до окончания отношений.
У многих мигрантов и их партнерш были базовые представления о ВИЧ, но у многих также были серьезные заблуждения по поводу передачи ВИЧ инфекции, симптомов и профилактики. Тем не менее, ни мигранты, ни их партнерши не связывали использование презервативов с ВИЧ. Именно восприятие близости с партнером оказалось определяющим фактором использования презервативов.
В таких местах, как Москва, где есть большое количество пар мигрантов и их постоянных партнерш, существует необходимость в программах по профилактике ВИЧ, ориентированных на подобные пары и их проблемы. Программы по профилактике ВИЧ для таких пар могут быть реализованы через диаспоры и культурные центры, где мигранты и их партнеры обычно посещают культурные мероприятия. Также информацию можно распространять через различные публикации и социальные сети в диаспорах.
Связь между сексуальной близостью и использованием презервативов предполагает, что программы по профилактике ВИЧ могут помочь мигрантам и их постоянным партнершам отделить использование презервативов от восприятия близости. В случае реализации программы по профилактике ВИЧ, сотрудники этих программ могут помочь пересмотреть и снять клеймо с презерватива как с символа недоверия между мигрантом и его партнершей (Condom Programming 2005). Другим направлением программ ВИЧ-профилактики может стать продвижение идеи открытого и честного обсуждения парой вопросов, связанных с рисками ВИЧ и его профилактикой.
Поскольку кризисы будут и далее возникать в отношениях таких пар, необходимы дополнительные направления развития консультативных центров. Одним из таких направлений может стать поддержка у партнеров способностей к предвидению кризиса и его разрешению. В этом отношении для мигрантов и их постоянных партнерш было бы полезно иметь доступ к профессиональным семейным консультантам или терапевтам, которые могли бы им помочь справиться с кризисом в отношениях. Службы, предоставляющие первичную помощь, социальные услуги и служители культа, которые могут оказывать поддержку, могли бы пройти тренинги по содействию в решении базовых проблем в отношениях пар. Существенную помощь мигрантам могут оказать медицинские антропологи – специалисты в области культурно-этических компетенций, про которых говорят ученые, развивающие в настоящее время это относительно новое научное направление в нашей стране (см.: Харитонова 2016).
Отрадно, что в Москве начала действовать программа социальной поддержки трудовых мигрантов. Целью данного проекта является помощь трудовым мигрантам в поддержании их здоровья, в том числе, профилактика ВИЧ со стороны волонтеров-соцработников. Соцработники снабжены мобильными телефонами, их номера через организации диаспоры передаются трудовым мигрантам. Но, к сожалению, количество таких волонтеров очень невелико (всего четыре человека), и они пока охватывают только выходцев из ГБАО Республики Таджикистан.
Учитывая большое количество партнерш у мигрантов и незащищенный секс, еще одним важным направлением должно стать прохождение ими ежегодного теста на ВИЧ, а также информирование мигрантов посредством лекций, брошюр и т.д. о важности использования презерватива. В связи с этим ключевыми вопросами для правительственных структур в странах-донорах и странах-реципиентах является тестирование мигрантов на ВИЧ и, возможно, прививание культуры использования презервативов.
Согласно результатам исследования, женщины из числа постоянных партнерш более склонны к изменению своего поведения в отношении использования презерватива, чем мужчины. Они меняли свое поведение в отношении использования презерватива в ответ на кризисы, в то время как мужчины мигранты не пересматривали свое поведение с момента установления отношений. Это предполагает возможность использования еще одной стратегии для разработки мер предотвращению ВИЧ, а именно, улучшение навыков и способностей женщин вести переговоры относительно использования презервативов, поскольку именно их мнение становилось основным фактором, влияющим на поведение мужчин мигрантов в отношении использования презервативов. Таким навыкам женщин могли бы обучать медицинские сестры, специалисты в области культурно-этических компетенций, медицинские антропологи или другие работники системы здравоохранения в женских консультациях, женских организациях, обучение возможно и посредством социальных медиа.
Результаты исследования продемонстрировали важность изучения представлений как мужчин мигрантов, так и их партнерш, в первую очередь путем сбора данных в течение продолжительного периода. Анализ точек зрения обоих партнеров позволил исследователям глубже понять взаимоотношения в парах и восприятие ими друг друга. Сбор данных в течение длительного периода дал возможность исследователям понять и показать, как эти взаимоотношения и восприятие менялись с течением времени. В результате применения этих методов исследователям удалось увидеть, были ли партнеры искренни и правдивы друг с другом, что невозможно было бы обнаружить никаким другим способом. Подход с учетом двух точек зрения – мигранта и его партнерш – позволил исследователям построить модель, которая объясняла, как близость и использование презерватива менялись в отношениях партнеров с течением времени. Для более глубокого понимания выбора и моделей поведения в подобных отношениях будущие исследования должны включать анализ взглядов на проблему обоих партнеров, равно как и изменение этих взглядов с течением времени.
Как уже было отмечено ранее, трудовые мигранты – наиболее уязвимая часть населения, подверженная риску заражения ВИЧ, поэтому, на наш взгляд, необходимо привлекать внимание к этой проблеме. Мы со своей стороны хотели бы дать некоторые рекомендации правительственным организациям, общественным объединениям, диаспорам:
- Повысить осведомленность о ВИЧ/СПИД среди трудовых мигрантов.
- Пропагандировать использование презерватива, как надежного заслона от распространения ВИЧ/СПИД.
- Учитывать культурные особенности сексуального поведения мигрантов. К примеру, таджикском мигранту лучше объяснить «греховность» беспорядочных половых отношений, чем пугать «непонятным вирусом».
- Обеспечить доступ мигрантам к медицинским услугам и услугам в случае ВИЧ-инфицирования. Такое обеспечение надо оформить на законодательном уровне.
- Установить доверительные отношения с мигрантами, объяснить им важность сохранения своего здоровья.
- Преодолевать языковой барьер при обсуждении таких чувствительных вопросов.
- Привлечь внимание медицинских антропологов к этой теме (о проблемах и перспективах этой отрасли науки см.: Харитонова 2011: 3–10).
Конечно, данные рекомендации не могут быть панацеей от чумы XX века, однако они могут послужить созданию хорошей профилактической системы, которая позволит мигрантам не привезти на родину вместе с заработанными деньгами вирус иммунодефицита человека.
Библиография
Видеомост (2013) Социокультурная адаптация иммигрантов (http://www.tatar-inform.ru/video/5239/) (15.12.2017).
Каландаров, Т.С. (2012) Брак, секс и развод у таджикских трудовых мигрантов, Этнографическое обозрение, №4, с. 82–91.
Касымова, С.Р. (2010) Расширяя границы: межэтнические и межконфессиональные браки в постсоветском Таджикистане (на примере браков таджикских женщин с иностранцами), Laboratorium, № 3,с. 126–149.
Моногарова, Л.Ф. (1992) Современная городская семья таджиков, М.
Моногарова, Л.Ф. Мухиддинов, И. (1992) Современная сельская семья таджиков, М.
Харитонова, В.И. (2011) Медицинская антропология на Западе и в России, Этнографическое обозрение, № 3, с. 3–10.
Харитонова, В.И. (2016) Образовательно-профессиональные аспекты обеспечения здоровьесбережения, Медицинская антропология и биоэтика, № 1(11) (https://medanthro.ru/?page_id=2691).
Численность населения Республики Таджикистан на 1 января 2016 года (2016) 25 лет Государственной независимости, Агентство по статистике при Президенте Республики Таджикистан, Душанбе.
Amirkhanian, Y.A., Kuznetsova, A.V., Kelly, J.A. et al. (2011) Male Labor Migrants in Russia: HIV Risk Behavior Levels, Contextual Factors, and Prevention Needs, Journal of immigrant and minority health Center for Minority Public Health, 13(5), p. 919–928.
Condom Programming for HIV Prevention: A manual for service providers (2005) UNFPA (http://www.unfpa.org/webdav/site/global/shared/documents/publications/2005/condom_prog.pdf ) (15.12.2017).
Epidemiological Fact Sheet on HIV/AIDS (2008). Geneva: World Health Organization. (http://www.who.int/hiv/pub/epidemiology/pubfacts/en/) (15.12.2017).
Golobof, A., Weine, S., Bahromov, M., Luo, J. (2011) The roles of labor migrants’ wives in HIV/AIDS risk and prevention in Tajikistan, AIDS Care. 23(1), p. 91–97 (http://search.proquest.com/docview/855900003?accountid=14771) (15.12.2017).
Russian federation: summary country profile for HIV/AIDS treatment scale-up (2005) World Health Organization (http://www.who.int/hiv/HIVCP_RUS.pdf ) (15.12.2017).
Thorne, C., Ferencic, N., Malyuta, R., Mimica, J., Niemiec, T. (2010) Central Asia: hotspot in the worldwide HIV epidemic, The Lancet infectious diseases, 10(7), p. 479–488 (http://linkinghub.elsevier.com/retrieve/pii/S1473309910701183) (15.12.2017).
Weine, S., Bahromov, M., Mirzoev, A. (2008) Unprotected Tajik male migrant workers in Moscow at risk for HIV/AIDS, J. Immigr. Minor Health, 10(5), p. 461–468.