© 2013 Е.Е. Ермакова
МАиБ 2013 – № 1 (5)
Ключевые слова: Омские коми, ассимиляция, народная медицина, личность лекаря, рациональные способы лечения, заговоры, магия
Аннотация: В статье представлены материалы, собранные автором во время экспедиции 2008 г. к коми Омской области. Дается краткая демографическая справка; сделан обзор историографии вопроса; рассматриваются отдельные аспекты магико-медицинских зданий омских коми: личность лекаря, рациональные знания (костоправство, массаж, фитотерапия, лечение натуральными средствами), магические практики. Все полевые материалы вводятся в научный оборот впервые. Исследование проводилось в рамках комплексной экспедиции Института проблем освоения Севера СО РАН по полевому гранту Президиума РАН и программе фундаментальных исследований РАН «Адаптация народов и культур к изменениям природной среды, социальным и техногенным трансформациям».
Введение
Коми население Омской области (бассейн р. Тара) в этническом плане изначально было неоднородным: с 70-х гг. XIX в. территория юга области (Тюкалинский район) заселялась южными коми, сысольцами, территория севера (Тарский район) – северными, верхневычегодскими (Бараксанов и др. 1987, с. 14), а затем, позднее, коми переселенцами из Ялуторовского округа Тобольской губернии.
По данным С. Патканова, в результате миграций в Куликовской волости Тюкалинского округа появились «зырянские» деревни Киберско-Спасская (Зырянская, Круглая), Спасская (Тарбуга), Кирсановка (Половинка), в Покровской волости – Николаевка (Кулевники), Золотая Нива (Патканов, 1911, сс. 96–97, 98–99). На территорию Сидельниковской волости Тарского округа (д. Ивановская) с 1880-х гг. стали переселяться семьи коми также из Усть-Сысольского уезда Вологодской губернии, причем первые переселенцы сначала пытались обосноваться в Ялуторовском округе, а позже, к 1896 г., основали д. Имшегал (Шухов, 1928, с. 103).
Дисперсность проживания коми в Омской области, их малочисленность в отдельных селениях – главная специфика расселения здесь исследуемого этноса. Для этой группы коми характерно также большое число смешанных браков, что привело к высокой ассимиляции (Бараксанов и др., 1987, с. 5). В связи с этим исследователи говорят о том, что омским коми сохранить свою этническую обособленность не удалось. В настоящее время происходит процесс «смены этнического самосознания и растворения их в среде окружающего русского населения» (Там же, с. 19). Наши информаторы, если их родители – разной национальности – чаще русский и коми или наоборот, называют себя «половинщиками» (П.Н. Ефремова). Таких случаев – множество, в том числе среди информаторов 1920–30-х годов рождения, представляющих самое старшее поколение опрашиваемых.
Эти выводы подтверждает статистика национального учета населения. По данным переписи 1897 г., в Тюкалинском округе числилось 1754 коми, в Тарском округе – 330 коми (Патканов, 1911, сс. 2–3, 66–67, 88–89, 110–111). В 1959 г. в Омской области проживало 2403 коми и 32 коми-пермяка (Всесоюзная перепись населения 1959 года… Омская область). В 2010 г. в Омской области проживало 403 коми и 307 коми-пермяков (Итоги Всероссийской переписи населения 2010 года). Таким образом, коми население Омской области за полвека сократилось более чем в три раза. Для сравнения: в Тюменской области, где коми проживают более компактно, их число уменьшилось почти в два раза: с 2568 человек в 1959 г. до 1322 человек в 2010 г. (Всесоюзная перепись населения 1959 года… Тюменская область; Итоги Всероссийской переписи населения 2010 года).
В 2008 г. к коми Омской области была совершена разведочная экспедиция тюменских ученых, в результате которой обследованы следующие районы и населенные пункты с коми населением: с. Лагушино и д. Кибер-Спасское Калачинского района, д. Николаевка Оконешниковского района, дд. Кирсаново и Спасское Горьковского района, с. Нагорное и д. Ивановка Тарского района. Целью экспедиционных исследований было выявление специфики и общих закономерностей этнокультурных процессов у коми населения Омской области во второй половине XX – начале XXI в. В настоящее время обобщены сведения о свадебной и поминально-погребальной обрядности коми населения Омской области (Машарипова, 2008; Повод, 2012). Одной из задач экспедиции было изучение традиций народной медицины и гигиены. В процессе работы проводились беседы с представителями коми населения, в первую очередь 1920–30-х годов рождения, практикующими лечение народными средствами, а также с теми, кто помнит и знает народные способы врачевания. Мы приводим примеры из лечебной практики других этносов, главным образом тех, кто проживал и проживает с коми-информаторами в одном насаленном пункте и знания которых коми заимствовали. С методической точки зрения обследование проводилось согласно вопроснику автора «Традиционные магико-медицинские знания» (2008).
История вопроса
В 1980-х гг. сотрудниками Коми филиала АН СССР в рамках комплексного изучения этноареальных групп коми проводились экспедиционные работы в с. Имшегал и д. Кибер-Спасск, в ходе которых были выявлены особенности формирования группы тарских коми, некоторые аспекты их хозяйственной адаптации, отмечено нарастание процесса этнической ассимиляции, отличающейся у разных поселенческих групп (Конаков и др., 1991). Сбор материала по народной медицине у группы омских коми сотрудниками Коми филиала АН СССР не проводился. Эти знания не фиксировались и омскими учеными (Волохина, 2005).
Что касается исследования интересующего нас аспекта культуры коми, проживающих на европейской территории, то надо отметить, что его изучением занимались несколько известных специалистов.
Особенности знахарства и колдовства у коми Европейской части России освещены в монографии А.С. Сидорова «Знахарство, колдовство и порча у народа коми. Материалы по психологии колдовства». Работа выполнена на основе информации, собранной в 1918–1926 гг. (Сидоров, 1997). Существенный вклад в изучение культуры коми внесла В.Н. Белицер, чья монография «Очерки по этнографии народов коми. XIX – начало XX в.» до сих пор остается надежным источником для исследователей. Впрочем, в работе В.Н. Белицер сведения о магико-медицинских знаниях немногочисленны; в корпусе фольклорных текстов коми не рассмотрены заговоры (Белицер, 1958). Большое значение для изучения народной медицины коми имеют работы И.В. Ильиной. Сыктывкарские ученые из Коми научного центра целенаправленный сбор материалов по народной медицине начали с 1979 г., а обработаны они были именно этим исследователем (Ильина, 1983; 1985; 1989; 1997).
Все эти работы можно привлекать для выявления специфики магико-медицинских знаний омских коми и трансформации этих знаний на новой территории проживания в связи с различными социокультурными процессами.
Знающие люди в системе врачевания и магии
Почти все информаторы (опрошен 41 человек; в основном коми, в том числе от смешанных браков, а также русские) отмечали, что не осталось практикующих врачевателей, лечащих «ото всего». Как сказала П.М. Кичигина, «сейчас у нас нету лекарей, только больница лечит». В связи с этим лекарские знания сохранились плохо; они достаточно разрозненны и во многом отрывочны, бессистемны. В то же время информаторы верят, что некоторые болезни возможно вылечить только народными средствами: «От испуга врачи не помогают, и бабушек не стало, молодежь ниче не знает» (В.Г. Боганец).
Раньше лекарю или тому, кто владел определенным набором магико-медицинских знаний, в повседневной жизни коми отводилось особое место: кто, как не он, мог позаботиться о физическом состоянии человека, ведь именно от здоровья в полной мере зависело социальное благополучие отдельно взятой семьи. Тем более что, согласно статистике, медицинское обслуживание в конце XIX – начале XX в. не могло охватить все население региона. Например, в 1897 г. на одного врача приходилось в Тюкалинском уезде 421718 жителей, в Тарском – 32642. Ситуация улучшилась к 1904 г.: на одного врача в Тюкалинском и Тарском уездах приходилось в среднем до 9770 человек (Волохина, 2005, с. 148). Впрочем, и эти статистические данные свидетельствуют о нехватке медицинских работников. Магико-медицинские знания, известные и близкие населению, представлялись особенно ценными. Таковыми они считаются и сейчас: так, З.С. Некрасова хочет обучить им «врачицу» (местного медика), чтобы та ими пользовалась.
Врачевание имело, в основном, благотворительный характер – лекари плату за лечение не брали, по крайней мере, деньгами. Женщине-лекарке могли подарить платок; если семья была бедной, то можно было подарить «нешитую» иголку. После лечения нельзя было говорить «спасибо». Информаторы считают, что лекари «своей силой» лечат, поэтому после врачевания недомогают: «ему польза – а ты болеешь» (М.И. Турбанова). Молодые информаторы недомогание лекаря объясняют тем, что он «отрицательную энергию собирает» (О.Д. Подколзина). Занимались лéкарством как женщины, так и мужчины.
Личность лечащего человека была персонифицированной – до сих пор информаторы вспоминают имена врачевателей или повитух (в скобках по возможности указана этническая принадлежность). В д. Спасское лечила Мария Максимовна Данилова. В д. Кибер-Спасское врачевали Павел Ермолаевич Киселев (русский, воронежский новопоселенец), Татьяна Генералова (коми), Анна Югова (коми). В д. Кирсаново лечили Таисья Чеснокова, Евдокия Прокофьевна Чеснокова (коми). В с. Лагушино принимала роды Екатерина Игнатова, лечили Александра Ольгина, Иван Семенович Ольгин (оба коми), Полина Костякова (русская). В д. Николаевка лечила Евдокия Гавриловна Тонких (видимо, украинка). В д. Ивановка лечили бабушка Дарья (русская), Матрена Васильевна Чикишева («половинщица»), Мария Ивановка Попова (коми), Нина Григорьевна Попова, Арина Кислицына, Арина Попова, Марина Попова (русская), Анна Петровна Черепанова (коми), Анна Ефимовна Габова (коми, повитуха), Маруся «Циркуниха» (Циркунова, русская). В д. Ивановка коновалом был Андрей Кислицын. Вспоминают и прозвища врачевателей: в д. Кибер-Спасское лечили «дед Генерал», Горбачиха, «бабушка Качанка» – Агриппина Качановская, в с. Лагушино лечила «бабка Турышиха».
Среди омских коми была развита вера в колдовство и колдунов, что характерно для коми в целом (Белицер, 958, сс. 331–332). Считали колдунами тех, кто знал определенные магические приемы, а также параллельно мог заниматься врачеванием. Так, в с. Лагушино в 1960-х гг. Павел Шестаков «от импотенции пытался лечить, отвороты, привороты делал», за что его «считали как колдуном». По словам О.Д. Подколзиной, за Лагушино даже закрепилось прозвище «логово колдунов» (видимо, в основном по созвучию слов). Колдунами считали и тех, кто, мог превратиться в свинью, кошку, кочан капусты (характерные образы русских быличек). Чтобы узнать колдуна, нужно было перевернуть веник комлем (ручкой) вниз. В этом случае он не мог выйти из дома (В.И. Швачева).
Сохранились мемораты и о других характерных чертах колдунов. З.С. Некрасова рассказал такой случай: «Когда-то давным-давно бабка со снохой жили. Там приехал дядька, родственник, а та бабка вяжет. И сколько он был – она никак не может связать. Когда уехал – тогда связала нормально. Он был колдун».
К.В. Данилова рассказала о колдуне из д. Кирсаново: «Был тут у нас один дед Турушев Василий Семенович. С одной рукой был. Говорили, что он знаткóй. Придет вот к людям, сядет и сидит. Вот это я слышала. Сидит, сидит, соберется домой. До двери доходит – а раньше же были лавки, вот от печки начинается лавка. Все на этих лавках сидели. Если на лавке есть сучек – он дошел до двери, за ручку взялся, нажимают на сучек – все, он не уйдет. Вот так его мучают, мучают, потом он скажет: “Ребята, простите, пустите меня домой”. С сучка уберут палец – и он уходит».
Информаторы верят, что и сейчас в деревнях много колдунов. З.С. Некрасова отметила, что если лекарь просит Бога, то колдун не просит никого, т.к. он сам и есть Антихрист.
Среди лекарей, врачующих в обследованных во время экспедиции населенных пунктах, были как коми, так и представители других национальностей – чаще русские и украинцы, от которых также перенимались и усваивались медицинские знания. Так, М.С. Чеснокова заимствовала способы лечения не у своей матери, а у украинки «бабушки Марины» из д. Миргородка: «Мать лечила – я у ней не смотрела сильно. После родов бабушка Марина, из Миргородки, наверно, меня и вылечила. Я уже по стенкам ходила, изурочили меня. И грудь стала в дырках… Потом мне эти бабушки стали говорить в больнице: “Маша, что ты здесь валяешься?!” Я отпросилась у хирурга: “Я на дня три”. Муж возил на мотоцикле до ее. Меня оставит. Но у ее книжки вот такие вот были. Говорит: “Маша, ты все прочитай, может, запишешь”. Я начну читать – закруживаюсь (головокружение, расконцентрированность, – Е.Е.). Она говорит: “Пиши и бери вот эти”. Я взяла кости править и зубы». Тот же информатор отметила, что «раньше были люди – лучше знали, какая-то у них связь лучше была, с тем миром».
В основном лечение передавалось на практике и письменным путем. З.С. Некрасова научилась лечить от русской бабки Аксиньи – она «принесла писанину». Однако были случаи, при которых лекарь умирал и не успевал передать письменную информацию. Кроме того, информаторы отмечали, что не учились, т.к. были молодыми. М.М. Куликова также уточнила, что научилась бы лечению, когда ей хотели передать знания, если бы у нее были дети (которых бы она лечила). Еще одной причиной, по которой знания частично были утеряны, могла стать их малая востребованность среди населения, в том числе в связи с занятостью. По словам А.П. Дендери, «сильно не ходила лечить – работала». Не все лекари желали «информационной известности» своего ремесла, и к ним в связи с этим обращались только те, кто знал, что они врачуют. Кроме того, лечение народными средствами в советское время запрещали, они лечили тайком, а значит, мало. Наконец, со временем была организована помощь «официальной» медицины.
Магико-медицинские знания уже при жизни родителей наших информаторов были лишены той сакральности, которая позволяла им оставаться недоступными для заимствования. В.Г. Боганец рассказала, что ее мама немного лечила – «по народу, видно, услышит; как люди, так и она». Так же научилась лечить Г.В. Ольгина – «смотрела, как люди делают», однако сейчас в связи с возрастом и частичной потерей памяти уже не лечит – она «не мóглая». По мнению М.И. Турбановой, лекарь может передавать свои знания, от этого он не потеряет свою силу. З.С. Некрасова верит, что «списанный текст силы не теряет – надо Бога просить». М.И. Турбанова после лечения читает заговоры вслух пациентам, говоря: «Учитеся, вы молоденькие, вам надо. А мы уж помрем». Однако некоторые и сейчас не поделились с нами своими знаниями. Они лечат, но, в основном, в кругу своей семьи.
Среди коми существовал комплекс представлений о возможности и эффективности лечения. Считали, что лечение поможет только тогда, когда «кровь сойдется»; если «не сошлась» кровь, то «еще больше боли бывает». Эта установка на «сходство крови» пациента и лекаря характерна для коми врачевательной традиции в целом (Ильина, 1997, с. 84). При лечении помогает вера – «раз лечу, думаю, с Богом же» (М.С. Чеснокова). Кроме того, пациент должен быть крещеным, т.к. «если не крещеный, то не помогает» (З.С. Некрасова). Считали, что крещение ребенка оберегает его «от всех посторонних невзгод, от глаз, от несчастья» (В.Г. Боганец). Лечить нужно «с зубами». Передается лечение первому и третьему в семье. Заговор же от грыжи, по сообщению З.С. Некрасовой, мог читать «последний или первый». Лечение не будет помогать в том случае, если лекарь ведет неправильный образ жизни, например, матерится (О.Д. Подколзина). Эти представления характерны для восточнославянской магико-медицинской практики, в частности, фиксируемой на территории Тюменской области (Ермакова, 2005).
Система магико-медицинских знаний коми, расселенных на территории Омской области, как и у других этносов, состоит из двух элементов – рационального и религиозно-магического (иррационального). Зачастую они совмещались в одном обряде лечения. Сложился определенный круг болезней, которые врачевали лекари: испуг, уроки, тоска, «от видений покойника», зубная боль, смещение головы, переломы костей («кости правили»), вывих, надсада, рожа, ячмень, чирей, грыжа и др. (перечень болезней представлен исходя из дошедших до нашего времени знаний); кроме того, занимались скотолечением.
Рациональные способы лечения
В народной медицине омских коми были достаточно развиты костоправное дело и массаж в виду частых травматических повреждений. Особые методы применяли в случае «растяжения», вывихи, когда «вправляли» кости, что характерно для коми медицины в целом (Ильина, 1997; Ермакова, 2005). В качестве смазывающего средства для лучшего скольжения рук использовали хозяйственное мыло: массажист или костоправ наливал в емкость теплую воду и намыливал в ней руки. Затем проводили процедуру: «налаживали» кости. М.С. Чеснокова отмечает, что если кость «хрустнет», значит, она сломана; с таким диагнозом Мария Степановна отправляет в больницу. В настоящее время специалистов по костоправному делу и массажу остались единицы. Представим практику лечения вывихов и массажа на конкретных примерах.
В.Г. Боганец вспоминает, как ей лечила вывих одна лекарка (возможно, не коми): «Больно кости правит. Теплую воду возьмет, мыло, и моет, кости налаживает, трет. И сделала мне ногу. (…) Больно было».
О.Д. Подколзина вспоминает, как лечила ее мама растяжения у детей: сажала ребенка в тазик, наливала теплой воды, с помощью хозяйственного мыла растирала, поглаживая; где «придавит» – были болезненные ощущения.
М.С. Чеснокова – практикующий костоправ. Она правит вывих руки в запястье. Диагностика осуществляется методом пальпации, «нащупыванием» больное места; кроме того, если есть ушиб, вывих или перелом, раздается хруст (Рис. 1).
Рис. 1. Диагностика вывиха
Процедура лечения такая: одной рукой – опорной – она фиксирует руку пациента, держась чуть выше запястья, другой рукой она мягко и постепенно «вытягивает» руку пациента вперед, держась за пальцы (Рис. 2).
Рис. 2. Лечение вывиха
Затем большими пальцами она надавливает на руку в запястье (как на Рис. 1), производя массирующие движения.
Похожие движения она делает при вывихе ноги в голеностопном суставе. Сначала осуществляется диагностика методом пальпации (Рис. 3).
Рис. 3. Диагностика вывиха голеностопного сустава
Затем опорной рукой она фиксирует ногу, держась за пятку, другой мягко дергает за стопу вперед несколько раз. Если сустав вывихнут, должен раздастся хруст (Рис. 4).
Рис. 4. Лечение вывиха
Затем это же движение делается вбок (Рис. 5).
Рис. 5. Лечение вывиха
При вывихе пальца М.С. Чеснокова большим пальцем руки надавливает на сочленение фаланги и не резко, «помаленечку» «вытягивает» больной палец вперед. Второй, опорной рукой она придерживает палец у основания. Если необходимо «дернуть», она заранее предупреждает пациента, чтобы тот приготовился к болевым ощущениям (Рис. 6).
Рис. 6. Лечение вывиха пальца
Если пациент обратился с вывихом плеча (в плечевом суставе), то движения по вправлению сустава следующие: одну руку она кладет на плечо, фиксируя кость, другой берется за руку пациента и несколько раз делает ей круговые движения. Та «косточка», которая «вывихнута», даст «сигнал» – она хрустнет (Рис. 7).
Рис. 7. Лечение вывиха плеча
После этого М.С. Чеснокова массажирует плечо: кладет на него ладонь (со стороны грудины) и делает выжимающие движения со смещением назад к спине. Их сила зависит от возраста и в целом состояния пациента: одним делает достаточно сильно, другим – менее сильно (Рис. 8).
Рис. 8. Массаж плеча
Затем руку нужно зафиксировать на груди повязкой, например, платком, под углом 90о. Массаж плеча при этом нужно повторять каждый день.
М.С. Чеснокова во время лечения читает молитву, после нее сплевывает в сторону:
Во имя Отца и Сына Святому Духу. Аминь. Помоги, способѝ раба Божей (имя и отчество) сустав на сустав, чтобы кровь восстал, жилы не болели, чтобы кости не ломили. Жилочки, суставочки, успокойтесь, не ломите, не болейте. Помоги и способѝ (или: Господи, спаси и сохрани – 3 раза). Во имя Отца и Сына Святому Духу. Аминь. Во имя Отца и Сына Святому Духу. Аминь. Во имя Отца и Сына Святому Духу. Аминь.
Видимо, с помощью массажа лечили «желудок» (скорее всего, «надсаду», т.е. опущение внутренних органов): массирующими движениями намыленными руками коми Таисья Чеснокова «поднимала живот» по направлению к пупу (М.А. Данилов).
Частыми были травмы черепа – ушибы мягких тканей головы. При травме черепа правили голову. Обряд лечения продемонстрировала Н.Н. Подколзина. Берется тряпочка белого цвета такой длины, чтобы обхватить ей всю голову. Два конца тряпочки сводятся вместе на затылке, примерно у ямочки в основании черепа. Метки ставятся углем или сажей (берется на палец с внутренней стороны дверки печи) в трех местах: над переносицей и чуть выше треугольной ямки ушей («над височком») (Рис. 9).
Рис. 9. Метки для массажа головы
Важна параллельность нанесения меток. Затем тряпочка снимается, при этом лекарь, не отпуская, держит ее одной рукой за концы, другой – за метку, нанесенную над переносицей. Уже на этом этапе он может сказать, «стрёхнутая» голова или нет. Если голова «стрёхнутая», одна часть тряпочки провисает. Однако тряпочка на этом этапе диагностики может и не показать травму головы. Симптомом травмы являлась также высокая температура. Затем концы тряпочки соединяются с противоположной частью – с меткой над переносицей, и тряпочка складывается в два раза. При этом часть, где проставлена метка над переносицей, размещается между концами тряпочки. Получается, что тряпочка состоит из двух частей, на каждой из них нанесены «ушные» метки. Одной рукой лекарь держит концы тряпочки вместе с «лобной» меткой, другой рукой он держит тряпочку на месте «ушной» метки. Так проверяет обе части тряпочки. Если тряпочка провисает с одной или двух сторон, значит, голова «сбита», и именно на это «пространство». Нужно голову править, и лекарь предлагает «шибануть» голову с помощью сита. Процедура болезненная. Пациент должен сидеть на твердой поверхности, например, на табуретке. Сито пациент берет в зубы (Рис. 10).
Рис. 10. Положение сита в зубах пациента
С двух сторон (примерно посередине) достаточно сильно лекарь ударяет по ситу ладонями, затем аккуратно убирает сито. Если в голове ничего «не зашевелится», нужно ударить еще раз. Обычно после процедуры бывает головокружение. Нужно немного полежать. В результате «голова встает на место». До сих пор такая врачевательная практика востребована, и отдельные лекари, в том числе Н.Н. Подколзина, проводят эту процедуру (Илл. 1).
Илл. 1. Сито и лента для правки головы. Фото автора
В основном процедура лечения головы была типичной. Вместо хлопчатобумажной тряпочки могли взять шерстяную нить белого цвета (чтобы были видны следы от угля). П.Н. Ефремова отметила, что если при совмещении нитки одна из ее сторон провисает больше, значит, «на ту сторону свихнута голова». Голову могли править массажными движениями рук; к сожалению, никто из информаторов их не продемонстрировал. Отметим, что среди коми-ижемцев, в том числе Нижнего Приобья, именно с помощью массажа головы лечили ее «смещение» (Ермакова, 2005).
Одной из главных составляющих комплекса народных магико-медицинских знаний у коми, в том числе омских, была фитотерапия, т.е. лечение травами. Самым лучшим временем для заготовки трав считалась середина лета, начало июля, особенно 6–7 июля – праздник Ивана Купалы. Веники старались собрать до Ильина дня (2 августа). Ассортимент растений был продиктован природными условиями, в которых проживали коми Омской области. Травы, как правило, заваривали кипятком, как чай.
Крапиву применяли для лечения кожных заболеваний (зуда, крапивницы); ее настоем обливались в бане. Богородскую траву применяли от кашля. Кроме того, ее использовали в похоронной обрядности: клали в подушку покойнику, окуривали помещение, когда из него выносили гроб. Тысячелистник использовали как кровоостанавливающее средство (при сильных месячных), от давления, как успокоительное средство, от пневмонии, для аппетита. Его заваривали просто «как чай». Считали, что есть тысячелистник «женский» (розовые цветки) и «мужской» (белые цветки), и помогает он соответственно женщине или мужчине. Конский щавель запаривали от поноса. Плоды шиповника заготавливали «от всех болезней» (Н.С. Пименова). К месту пореза прикладывали растертый лист медуницы (П.Н. Ефремова). Пижму пили от печени. Считали, что череда – от 15 болезней; в ее настое купали детей (И.А. Шахова). Кроме того, лечились с помощью мокрицы, березовых почек, мяты, чистотела, пустырника, калгана.
Из некоторых трав готовили чай. П.Н. Ефремова рассказа, как она это делала: в чугунку помещала листья малины, иван-чая, смородины, траву зверобоя, лабазника и ставили ее, плотно закрытую, в протопленную печку, в уже ослабший жар. Растения там «прели» с утра до вечера, в результате становились коричневыми. Потом траву из чугунки сушили (также в печке) и размельчали.
И.А Шахова пьет 3 раза в день витаминный чай из высушенных листьев смородины, травы душицы, чашелистиков клубники.
В настоящее время многие используют растительные препараты по рекомендациям врачей, самостоятельно заготавливают мало. Как отметила У.М. Сердитова, «и сейчас есть лечебные (травы, – Е.Е.) – мы не собираем».
В больших количествах для парения в бане заготавливали березовые веники. Ими парились и взрослые, и дети. Больным простудой советовали в бане не мыться и не париться, а лечиться с помощью чая с лесными ягодами, в частности, клубникой (ее применяли в сухом виде, позже, когда стал доступным сахар, как варенье). Лишь после того, как симптомы простуды проходили, ребенка можно было парить в бане вениками. Для закаливания зимой мужчины после бани «купались» в снегу.
Применяли минеральные вещества и продукты (вещества) природного происхождения. В д. Кибер-Спасское лечил русский Павел Ермолаевич Киселев, в том числе с помощью дождевых червей. Это лечение было характерно и для коми традиции. Дождевых червей он складывал в ведро, промывал и затем помещал в непрозрачную бутылку (из темного стекла). Закрытой она стояла в тепле на шестке, и черви «растаивали», превращались в однородную субстанцию, в «водичку». Применялся этот препарат, в частности, при порезах. В.П. Костромина отмечает: «А босиком же бегали. Распластаешь ногу – зальет этой штучкой, и все, никаких болячек больше». Хранили такой состав в подполье. П.Е. Киселев ожог смачивал водой, которую перекрещивал.
З.С. Некрасова помнит, что ее мать лечила с помощью пиявок, однако подробности воспроизвести не может. С помощью серы она лечила грыжу у маленьких детей: соскабливала с серного камня ножиком немного вещества и обмазывала им вокруг груди; ребенок, после того как ему давали грудь, излечивался от грыжи.
Щелоком, т.е. запаренной кипятком древесной золой, мыли голову (в щелоке для мягкости вымачивали холсты; им же стирали). Мыло делали из проваренных кишок животных. Для того чтобы с тела сошла грязь, парились веником, после чего «от тебя вся грязь отстанет» (П.Н. Ефремова).
Соринку, попавшую в глаз, вытаскивали языком (М.К. Воробьев).
В бане лечили «щетинку» у детей. Ребенка прогревали и мазали его спинку, увлажненную водой, дрожжевым тестом. Затем ребенка парили небольшим веником – и «щетинка» выходила. Могли выводить «щетинку» и с помощью массажа грудным молоком (И.А. Шахова).
В настоящее время медицинские приемы обогащаются заимствованиями из различных источников – прессы, телевидения, радио и др. З.С. Некрасова лечит ячмень с помощью рецепта из газеты «Здоровый образ жизни»: на ватку, обернутую в марлю, намазывают немного сметаны и прикладывают к глазу на ночь. Этот информатор использует и другие натуральные продукты для лечения различных заболеваний (мед, рис, сало, лук и др.). Н.П. Турушева при болезни ног (и, вероятно, при общем недомогании) применяет настой корней репейника, или лопуха: 1 ст. л. корней, собранных весной и осенью, залитых горячей водой на сутки. От желудочных болей она пропускала через мясорубку листья репейника вместе с подорожником, отжимала и принимала внутрь. В.П. Костромина натирает больные ноги водочным настоем подмора. От болей в желудке она принимает теплую воду с медом.
У коми была развита практика родовспоможения. С.А. Костина вспоминает, как у ней принимала роды бабушка Парасковья («бабушка Кузнечиха», коми): «Она говорит: “Дуйся”. И дуемся. Когда головка покажется – она вытаскивала». После родов роженице («родихе») обязательно в течение трех дней топили баню (время суток не имело значения: утром, днем или вечером), где мыли и ребенка (В.Г. Боганец). При этом повитуха роженице «какую-то палочку даст в рот», но зачем – информатор не знает (С.А. Костина).
Делали и аборты, при этом случалось, что женщины во время или после процедуры умирали. Раньше аборты делали «крадучи», т.к. их запрещали. Информаторы вспоминают, что, в случае смерти женщины, ту, которая делала аборт, могли посадить в тюрьму. Делали аборты с помощью прокола большой иголкой. Могли проткнуть и матку. Женщины решались на аборты в связи с трудным материальным положением (во время и после войны), ведь зачастую для малыша не было даже пеленок (В.Г. Боганец).
Иррациональные способы лечения
Не менее важной, чем рациональная, была и магико-мистическая составляющая медицинской практики. Лечили с помощью текстов (заговоров, молитв, приговоров), различных предметов, веществ, наделяемых магическим значением. Отнесение тех или иных способов лечения к иррациональным во многом условно; некоторые сочетают оба компонента – магический и рациональный.
Универсальным средством была святая вода. Ее набирали на Крещение. Например, В.И. Швачева ее пьет, ею умывается и мажет больные ноги. Вообще для коми характерны верования в очистительные и лечебные свойства воды (Белицер, 1958, с. 320; Ермакова, 2012, с. 143). Если затрагивать ближайший этнотерриториальный контекст, то они были развиты и у восточнославянского населения Западной Сибири, Омской области в частности (Волохина, 2005).
С помощью топора лечили спину, для чего пациента клали поперек порога (видимо, лекарь имитировал перерубающие движения). Как терминология, так и способ лечения утеряны.
Типичной болезнью в детском возрасте была корь. Ее лечили так: помещали ребенка в темное помещение (окна закрывали ставнями), накрывали его красной тряпкой и давали пить по ложке (других сведений о дозировке нет) красного вина (В.Г. Боганец).
Об одном из способов лечения желтухи рассказала А.В. Тарачева: нужно было испечь пирожок, предварительно положив туда живых вшей, примерно 3–4 насекомых. Больной не должен был знать, что содержится в «угощении» и для чего оно предназначено. В Тобольском районе Тюменской области запекали в хлебе вошь, и так лечили коклюш (Волохина, 2005, с. 113). Подобный способ лечения желтухи у русских старожилов Восточной Сибири описал Г.С. Виноградов (1915, с. 334).
Информаторы вспоминают, что раньше некоторые болезни «выливали» на воске (например, испуг), однако сам обряд лечения смогла описать только З.К. Шарапова (без эмпирической демонстрации). Сначала она растапливает свечку, взятую из церкви, затем выливает полученный воск в холодную воду, набранную в небольшую емкость, над головой пациента. Из воска формируется фигурка или очертания предмета, похожие на то, что испугало больного. Как пояснила информатор, «пугаются ото всего – и от гусей, и от собак, от теленка. (…) Они вон беспричинно пугаются. И от мужиков, и от ребятишек». При выливании она читает такой текст:
Сяду на порог, выливаю семь дорог, старости, болести, кого боюсь – тот вылезет. Выливаю-переливаю испуги, переполохи: испуги женские, мужские, девчачьи, ребячьи, гусиные, куриные. Аминь.
Слова читаются три раза. Воск она использует многократно, а воду выливает «в пойло». Лечит от испуга только членов своей семьи. Представленный способ лечения характерен, в частности, для восточнославянской традиции Тюменской области (Ермакова, 2005).
В.П. Костромина вспоминает, как ее дед Е.П. Киселев (русский) лечил прыщи: топил печь, брал кудель и тыкал ею в золу, при этом читал про себя молитву (текст она не знает). За сутки «болячки» высыхали.
Существовало множество оберегов. От сглаза, порчи к одежде прикрепляли булавку (людей, подверженных сглазу, называли «глазливыми»). Говорили несколько раз заговорную формулу «соль в глаза». Маленькому ребенку от сглаза на темечко сыпали немного соли. Чтобы никто не «сурочил», идучи в баню, надевали овчинную шубу, а в руку брали палку (В.Г. Боганец). Чтобы в дом не зашел колдун и не наслал порчу (а также против лешего), втыкали иголки (о месте, куда именно, информатор не сообщил). В Крещение в качестве оберега на каждом окошке и над всеми дверями до сих пор ставят крестики, в частности, угольками.
Чтобы вылечить ребенка, П.Н. Ефремовой посоветовали во время обряда вызывания дождя, когда был крестный ход по деревне, пройти с ним под иконами (болезнь информатор не уточнила).
Сохранились единичные сведения о такой характерной для коми болезни, как шева (вид порчи), которая напускается колдунами (Белицер, 1958, сс. 331–332). У одного информатора сватья была колдуньей. В результате ее вредоносных действий женщина оказалась больна шéвой. Проявлялось это так: «Как к дому иду – черный туман, зайду – никого ненавижу я (т.е. по смыслу «всех ненавижу я». – Е.Е.). Никого! Не хочу разговаривать. Неделю мучилась. Пойду на работу – с людями разговариваю, как домой приду – черный туман, я не могу ни с кем разговаривать». Вылечили ее молитвами и наговоренной водой.
Причиной порчи могло стать все, что угодно: наговоренные яйца, стиральный порошок, кусок глины со мхом, лук, коробка (П.Н. Ефремова).
Заговоры, с помощью которых врачевали болезни, были, в основном, заимствованы у русских лекарей, видимо, на разных этапах контактов коми с ними, в том числе и на территории Западной Сибири.
П.Н. Ефремова сообщила заговор от уроков:
Здравствуй, водичка Татьяна, землюшка Ульяна! Дай мне водички исцелить раба Божью (имя) от черного глаза, от белого глаза, от ветру, от ветреного человека, от радостной думы, от скорбной болезни. Сохрани ее, Господи, от мужика-еретника, от бабы-еретницы, от колдуна и колдуницы, от двоезубого, от двоегубого, от девы-пустоволоски. Во веки веков. Аминь.
Его читают три раза (Илл. 2). Ритуальная часть неизвестна.
Илл. 2. П.Н. Ефремова читает заговор от уроков. Фото автора
Она же лечит с помощью заговора испуг. Этот заговор можно произносить (тихо) над самими человеком, например, над ребенком, когда он спит, или на воду, соль. Заговор также читают три раза.
Первым разом, Господним часом: встань рабе Божьей (имя) на помощь. Сними, Господи, сухоты, ломоты, скорби, болезни, испуг дедушкин, бабушкин, тетушкин, дядюшкин, мужские, бабские, девчоночьи, сестрины, братины, хлопские, конские, овечьи, куриные, звериные, зверя лесного звука, от водяного шума, от буйного ветра. Сними, Господи, сухоты, ломоты, скорби, болезни, испуг из-под пяток, из-под колен, с хребетной кости, с буйной головы, с румяных щек, с гласных ушей, с черных бровей, с черного живота. Господь с помочью, я с духом. Аминь.
Оба заговора Прасковья Николаевна переняла от русской Дарьи Куликовой, переписав их на бумагу.
С помощью заговоров лечили зубную боль. М.С. Чеснокова во время чтения текста (его повторяли 3 раза) мизинцем перекрещивает больной зуб (со стороны щеки). После процедуры минут 10 нужно было молчать. Текст заговора следующий:
Во имя Отца и Сына Святому Духу. Аминь. Помоги, способи. – Месяц золотой, ты был за холмами, за высокими горами, за дремучими лесами, за синим морем? – Был. – Мертвых людей видел? – Видел. – У мертвых людей зубы, десна не болят, не ломят? – Не болят, не ломят. – Так чтоб у рабы Божьей у (имя) не болят, не ломят.
А.И. Турбанова лечила зубы так, как рассказал ей отец: пальцем обводила вокруг больного зуба, потом перекрещивала его. После лечения сплевывала через левое плечо 2 раза. Следующий текст читали 3 раза:
Месяц молодой, твои роги золотые, дай моим зубам покой.
М.И. Турбанова во время лечения зуба водит вокруг него безымянным пальцем и мизинцем, после лечения сплевывает через левое плечо 3 раза. Текст такой:
Молодой месяц, по белому свету бродишь, много народу видишь, всяких – живых и мертвых. Как у мертвого ни зубы, ни губы, ни десна не болят, у Адама ни зубы, ни губы, ни десна не болят, пусть у (имя) ни зубы, ни губы, ни десна не болят.
Илл. 3. Положение пальцев при лечении зубной боли. Фото автора
Грыжу также лечили с помощью заговора. Один из них, применяемый для лечения пуповой грыжи, воспроизвела М.И. Турбанова. Во время лечения безымянным пальцем и мизинцем она водит вокруг больного места. Грыжу лечат «утро-вечер» 3, 6 или 9 раз; нужно лечить «на убыль, когда маленький уж месяц». Слова следующие:
– Кого грызешь? – Грыжу. – Чтобы во веки веков не было ее отныне сейчас никогда не было ее.
О.Д. Подколзина рассказала, что при лечении грыжи (периодичность – каждый день) на пуп кладется лоскут ткани (после лечения сжигается в печи), после чего он прикусывается зубами («выкусываешь эту грыжу»). В это время произносят слова заговора, повторяя их 9 раз:
Грызь, грызь, что грызешь, грыз? Грызи-грызи, грыжи нет.
Лечение грыжи могло быть только акциональным: к пупу, когда грыжа «приподнималась», прикладывали монетку.
Для избавления от ячменя читали заговор, после чего сплевывали через левое плечо 3 раза (информатор М.И. Турбанова):
Кукиш, кукиш, кобылу купишь, кобыла сдохнет – ячмень сохнет. Поеду в город, куплю творог, сам себя буду кормить. Утрешняя заря Мария, в обед Варвара, вечерняя Маремьяна. Пособи, Господи, помоги, Господи, раба Божьего (имя). Аминь.
Следующий заговор также от ячменя:
На, пещемень, кукиш, что хочешь, то и купишь, купишь себе топор – голову срубишь.
О.Д. Подколзина, сообщившая его, описала акциональные элементы лечения от ячменя. Ячмень можно было вылечит, показывая в глаз «дули» (кукиш). Еще один способ: перед тем как опорожниться в туалете («по крупному»), нужно повертеть вокруг попы «дули» и затем 3 раза потыкать ими в глаз правой рукой (не дотрагиваясь до глаза). Считали, что от ячменя можно было умереть (З.С. Некрасова).
С помощью заговора лечили и чирей. Большой палец прижимали к безымянному и водили ими вокруг сучка по часовой стрелке, потом вокруг чирья, затем нужно было «поприжимать» их к больному месту. Произносили такие слова (сообщила З.С. Некрасова):
Как этот сучек засох, так у раба Божья (имя) чирей засох.
Существовал обряд для лечения волоса. З.С. Некрасова сообщила, что при его лечении не помогали ни капустный, ни свекольный листья, которые прикладывали к пораженному месту (оно гноилось). Читали текст на воду, куда заранее бросали немного золы (обязательно березовой, не осиновой) и медный пятачок (его могли не класть). Следующие слова повторяли 9 раз:
Отче наш, еже если на небесех, где воля твоя насущая, и не оставляй грехов, прости на(с) безбожников, безгрешников, да помоги, Господи, младенцу (имя). Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь. Волосок, волосок, выливайся на серебряный глазок.
Затем больное место поливали наговоренной водой. В случае успешного лечения волос вытаскивали, причем, если волос длинный – «сурочила» женщина, если короткий – виноват мужчина. Сама информатор этот способ лечения не применяла.
З.С. Некрасова с помощью заговора лечила рожу. Считалось, что всего существует 22 вида рожи, различающихся по цвету и другим характеристикам (что отражено в тексте заговора). Для этого 3 раза обводила вокруг раны (вероятно, пальцем) и читала сначала «Отче наш», затем следующий текст:
Рожа, рожа, рожавица, рожа нуровица, рожа белая, рожа чёрная, рожа ясная, рожа красная, рожа синяя, рожа наружная, рожа зашкурная, рожа костяная, нарывная, рассыпная, жильная, поджильная, кровяная, лесная, зашкурная, сухая, мокрая, нарывная, рассыпная, глазная, радосная. наносная, налётная, одинная, полденная, заговорная, переговорная, перерассудная, ненавистная, выйди с раба Божей (имя) с поражённого, крещённого, хоженного, с ног, с рук, с буйной головы, от чёрного волоса с русой, с белого лица, с ясных глаз, со всех костей, со всех можарей, со всех хрящей, со всех жил, со всех пожилков, со всех поставов, с белого тела, с чёрной утробы, с горячей крови, с ретивого сердца. Бабушка Саломида Иисуса Христа повевала, на рученьки принимала, раба Божьего (имя) исцеляла. Во имя Отца и Сына и Святого Духа, Аминь, Аминь, Аминь.
Потом на красную шерстяную тряпку помещала топленое сливочное масло, на него мел и обвязывала пораженное место. Сама информатор носила такую повязку продолжительное время. Это лечение она заимствовала от русской женщины.
З.С. Некрасова рассказала, как с помощью заговора она останавливала кровь. Текст заговора нужно было 3 раза быстро прочитать на одном дыхании (не дыша), после чего сплюнуть 3 раза через левое плечо:
Едет мужик стар, под ним кар. На море, на океяне жили три сестры: одна мыла, одна шила, третья кровь вынимала.
Информатор пояснила, что «кар» на коми языке означает «город». Здесь мы видим переосмысление заговоров на остановку крови, где обозначается масть коня. Например (тексты записаны в Тюменской области): «Из океана-моря // бежал конь карий (…)». Или: «Ехал Макарей // на лошади на карей. (…)». Другой вариант: На море, на сеновале, на кургане // ехал мужик, // под ним конь карь, // а ты, кровь, не кань. // Аминь» (Ермакова, 2008, сс. 204–206).
От испуга был такой обряд лечения (записан от М.С. Чесноковой): под левой грудью ребенка («где сердце») имитировали сосательные движения (словно высасываешь болезнь) и произносили заговорную формулу «высоси испуг, высоси испуг», после каждого раза сплевывали через левое плечо.
Вспоминают, что от испуга лечили заговоренной водой, после чего воду выливали в русскую печку (подробности обряда утеряны).
От болей в руке вокруг запястья повязывали шерстяную веревочку с молитвой «Отче наш». Ее снимали после того, как проходила боль, или она, исшаркиваясь, спадала сама (А.П. Дендеря) (Илл. 4).
Илл. 4. Шерстяная нитка для лечения болей в запястье. Фото автора
П.Н. Ефремова рассказала, как с помощью заговора лечили вывих. Брали «суровую» ниточку (немытую спряденную шерсть) и, произнося над ней утром или вечером следующие слова, завязывали 9 узелков:
Шел Господь полями, лесами, листьями, шатался, вывиху не боялся. Шла раба Божья (имя) шаталась, пихалась, вывиху не боялась. Косточки, сроститеся, жилочки, сойдитеся у раба Божьей (имя) во веки веков.
Затем ниточку завязывали вокруг больного места (например, запястья). После того как боль утихала, ниточку сжигали в печке или «хоронили» в земле, «чтоб она не валялась».
Когда ложились спать, читали «Отче наш»; когда вставали, произносили формулу «Господи, помоги». Перед тем как идти в лес или «в степь», говорили:
Во имя Отца прочитай. Огради нас, Господи, силой честного животворящего от всякого зла.
В дорогу читали такой заговор (после его прочтения нужно было сплюнуть через плечо 3 раза):
Спаситель мой, пошли со мной, ты впереди, я позади. Аминь. Аминь.
З.С. Некрасова перед дорогой произносит такие слова:
Ангел мой, ты со мной, ты впереди – я за тобой.
С помощью молитвы лечили от «видений» покойника (текст неизвестен), выводя больного в центр ограды. Сам лекарь произносил текст «на все четыре стороны».
Существовали заговоры для переселения в новый дом, для домового, косвенно связанные с темой здоровья как социального, а значит семейного благополучия. В новый дом обязательно приглашали домового со словами: Суседушка-батюшка, айда со мной жить (М.И. Турбанова). Или: Домовой, идем с нами (М.С. Чеснокова). Или: Соседушка-боканушка, переезжай с нами (П.Н. Ефремова). Когда заходили в новый дом, вносили хлеб с солью, квашню и говорили: Домовой, домовой, как я с хлебом-солью захожу в новый домой, пусть у меня будет всегда хлеб, соль, мука (и там все), и ты с нами (М.С. Чеснокова). П.Н. Ефремова отметила, что в новый дом первыми заносили квашню и кошку. Если домовой «душил», его нужно было покормить: на столе оставить «что-то покушать» со словами: Домовой-домовой, приди поужинай со мной (О.Д. Подколзина). Если домовой «показывался», нужно было положить в подполье хлеб (П.Н. Ефремова).
Скотолечение
Приемы скотолечения практически не сохранились. Коновалов называли «скотскими врачами» (П.Н. Ефремова). Н.П. Турушева вспоминает, что одна лекарка из д. Спасское «коров лечила молитвой». П.Е. Киселев (русский) лечил разбухшее вымя у коров тем, что прикладывал к нему «красную глину» (В.П. Костромина). Если у теленка был понос, его поили настоем тысячелистника, затем давали два сырых яйца. Такую процедуру повторяли дважды (А.И. Турбанова). При отравлении коровы ее поили вином, молоком. Мастит вымени лечили массажем (З.С. Некрасова).
Заключение
Народная медицина – «неотъемлемая часть культуры каждого народа…» (Бромлей и Воронов, 1976, с. 3). Медицинская культура омских коми аккумулирует опыт и знания, накопленные на материнской территории и приобретенные в Сибири. Можно говорить о ее взаимосвязи с родильной и похоронной обрядностью, жилищем, одеждой, пищей, народным календарем, хозяйственной деятельностью, т.е. с бытовой культурой в целом.
В результате исторического развития и под влиянием определенных факторов магико-медицинские знания коми, в частности омской группы, сложились в целостную систему. В ней выделяются как рациональная, так и иррациональная составляющие. Со временем система знаний изменилась: оказались не востребованными, главным образом, в связи с их замещением «официальной» медициной, а поэтому ушли в прошлое костоправство (при переломах), практика родовспоможения, приемы врачевания отдельных заболеваний, навыки лечения животных. Состав магико-медицинских знаний трансформировался и в связи со спецификой расселения омских коми в полиэтничных населенных пунктах. В связи с этим во врачебной практике совмещаются как собственно коми, так и по большей части восточнославянские элементы. Это хорошо видно, например, по заговорным текстам, применяемым коми врачевателями. На состав магико-медицинских знаний повлияла также политика, проводимая властями, по искоренению религиозных, а вместе с ними и иных «предрассудков».
В результате всех трансформаций «настоящих» лекарей сейчас значительно меньше, чем раньше. Речь идет о тех, кто занимался врачеванием «на большое общество». Кроме того, в настоящее время магико-медицинские знания, как правило, не имеют того ореола сакральности, которым они обладали раньше; знания достаточно легко передаются. В связи с этим многие информаторы владеют магико-медицинскими знаниями в «обрывочном» виде, например, знают один или несколько заговорных текстов.
В настоящее время причины трансформаций народной медицины кроются в заимствованиях из печатной литературы, средств массовой информации – газет, журналов, телевидения, радио, интернета. Они, с одной стороны, привносят новое, являясь факторами инноваций, с другой, актуализируют традиционное знание (Илл. 5).
Илл. 5. Круг чтения П.Н. Ефремовой. Фото автора
Дальнейшее изучение магико-медицинских знаний коми может быть связано с более углубленным (повторным) полевым обследование коми населенных пунктов Омской области. Возможно применение компаративного инструментария для выявления общего и особенного в этнокультурных процессах, протекающих среди коми-переселенцев Сибири.
Библиография
Бараксанов, Г.Г., Конаков, Н.Д. и Рочев, Ю.Г. (1987), Омские коми, Коми филиал АН СССР, Серия препринтов «Науч. докл.», Вып. 167, Сыктывкар.
Белицер, В.Н. (1958), Очерки по этнографии народов коми. XIX – начало XX в., Изд-во АН СССР, Москва.
Бромлей, Ю.В. и Воронов, А.А.(1976), “Народная медицина как предмет этнографических исследований”, Советская этнография, № 5, cc. 3–18.
Виноградов, Г.С. (1915), “Самоврачевание и скотолечение у русского старожильческого населения Сибири: (Материалы по народной медицине и ветеринарии). Восточная Сибирь, Тулуновская волость, Нижнеудинский уезд, Иркутская губерния”, Живая старина, Вып. 4, cc. 325–432.
Волохина, И.В. (2005), Народная медицина русских Омского Прииртышья (конец XIX – XX век), Изд-во Института археологии и этнографии СО РАН, Новосибирск.
Всесоюзная перепись населения 1959 года. Национальный состав населения по регионам России. Омская область, доступно на: http://demoscope.ru/weekly/ssp/rus_nac_59.php?reg=50
Всесоюзная перепись населения 1959 года. Национальный состав населения по регионам России. Тюменская область, доступно на: http://demoscope.ru/weekly/ssp/rus_nac_59.php?reg=68
Ермакова, Е.Е. (2005), Сибирская заговорная традиция (конец XX – начало XXI вв.): в 2 т., Издатель Пашкин, Тюмень.
Ермакова, Е.Е. (2008a), Заговорно-заклинательная традиция Тюменской области (тексты заговоров в записях 1980–2000-х годов), ИЭА РАН, Этнологические исследования по шаманству и иным традиционным верованиям и практикам, Москва.
Ермакова, Е.Е. (2008b), Традиционные магико-медицинские знания: учеб.-метод. пособие, Харитонова, В.И. (Ред.), Наука, Новосибирск.
Ермакова, Е.Е. (2012), “Массаж в системе магико-медицинских практик ижемцев Нижнего Приобья”, Медицинская антропология и биоэтика, № 1(3), доступно на: https://medanthro.ru/ru/practice/stories/item/132-massage-ermakova
Ермакова, Е.Е. (2012), “Народная медицина в системе религиозной обрядности коми-ижемцев Нижнего Приобья”, Археология, этнография и антропология Евразии, № 1, cc. 138–144.
Ильина, И.В. (1983), “Обычаи и обряды, связанные с рождением и охраной здоровья ребенка у коми”, Традиции и новации в народной культуре коми, Сыктывкар, cc. 14–24.
Ильина, И.В. (1985), “Народные врачеватели коми”, Традиции и современность в современной культуре сельского населения Коми АССР, Сыктывкар, cc. 71–78.
Ильина, И.В. (1989), “Традиционные представления коми об этиологии заболеваний”, Генезис и эволюция традиционной культуры коми, Сыктывкар, сс. 58–65.
Ильина, И.В. (1997), Народная медицина коми, Коми книжное издательство, Сыктывкар.
Итоги Всероссийской переписи населения 2010 года в отношении демографических и социально-экономических характеристик отдельных национальностей, доступно на:
www.gks.ru/free_doc/new_site/perepis2010/croc/results2.html
Конаков, Н.Д. и Котов, О.В. (1991), Этноареальные группы коми: Формирование и современное этнокультурное состояние, Наука, Москва.
Машарипова, А.Х. (2008), “Свадебная обрядность коми Омской области”, Вестник археологии, антропологии и этнографии, № 9, ИПОС СО РАН, Тюмень, cc. 205–207.
Патканов, С. (1911), “Статистические данные, показывающие племенной состав населения Сибири, язык и роды инородцев”, Записки ИРГО, Т. 11, Вып. 2, Санкт-Петербург.
Повод, Н.А. (2012), “Особенности погребально-поминальной обрядности у коми юга Западной Сибири”, Вестник археологии, антропологии и этнографии, № 3, ИПОС СО РАН, Тюмень, сс. 120–130.
Сидоров, А.С. (1997), Знахарство, колдовство и порча у народов коми. Материалы по психологии колдовства, Алетейя, Санкт-Петербург.
Шухов, И. (1928), “Зыряне Тарского округа и их охотничий промысел”, Известия, № 1, Издание Государственного Западно-Сибирского музея, Омск, сс. 90–120.
Список информаторов:
Боганец (в девичестве Куратова) Валентина Григорьевна, 1931 г.р., м.р. и м.ж. – с. Лагушино Калачинского р-на. Коми-зырянка.
Воробьев Михаил Константинович, 1924 г.р., м.р. и м.ж. – д. Кибер-Спасское Калачинского р-на. Русский.
Данилов Михаил Александрович, м.р. и м.ж. – д. Кирсаново Горьковского р-на. Коми-зырянин.
Данилова Клавдия Васильевна, 1930 г.р., м.р. и м.ж. – д. Кирсаново Горьковского р-на. Русская.
Дендеря (в девичестве Яркова) Александра Поликарповна, 1930 г.р., м.р. и м.ж. – с. Лагушино Калачинского р-на. Коми-зырянка.
Ефремова (в девичестве Уляшева) Прасковья Николаевна, 1935 г.р., м.р. и м.ж. – д. Ивановка Тарского р-на. Отец – коми, мать – полячка («половинщица»).
Киселева (в девичестве Куратова) Октябрина Федоровна, 1928 г.р., м.р. и м.ж. – д. Кибер-Спасское Калачинского р-на. Коми-зырянка.
Кичигина Прасковья Михайловна, 1929 г.р., м.р. и м.ж. – д. Николаевка Калачинского р-на. Коми-зырянка.
Костина Серафима Амусовна, 1926 г.р., м.р. и м.ж. – д. Кирсаново Горьковского р-на. Коми-зырянка.
Костромина Василиса Павловна, 1932 г.р., м.р. и м.ж. – д. Кибер-Спасское Калачинского р-на. Русская.
Куликова Мария Максимовна, 1930 г.р., м.р. и м.ж. – д. Ивановка Тарского р-на. Коми-зырянка.
Некрасова Зинаида Сергеевна, 1934 г.р., м.р. и м.ж. – д. Кибер-Спасское Калачинского р-на. Коми-зырянка.
Ольгина Галина Васильевна, 1929 г.р., м.ж. – с. Лагушино Калачинского р-на. Коми-зырянка.
Пименова (в девичестве Матвеева) Надежда Семеновна, 1926 г.р., м.р. и м.ж. – с. Лагушино Калачинского р-на. Коми-зырянка.
Подколзина Надежа Николаевна, 1942 г.р., м.р. и м.ж. – с. Лагушино Калачинского р-на. Русская.
Подколзина Ольга Дмитриевна, 1959 (?) г.р., м.р. – д. Николаевка Калачинского р-на, м.ж. – с. Лагушино Калачинского р-на. Коми-зырянка.
Сердитова Ульяна Матвеевна, 1926 г.р., м.р. и м.ж. – с. Лагушино Калачинского р-на.
Тарачева Анна Васильевна, 1936 г.р., м.р. – д. Спасское Горьковского р-на, м.ж. – с. Лагушино Калачинского р-на. Коми-зырянка.
Турбанова Мария Ивановна, 1928 г.р., м.р. и м.ж. – д. Спасское Горьковского р-на. Коми-зырянка.
Турушева Надежда Павловна, 1936 г.р., м.р. и м.ж. – д. Спасское Горьковского р-на. Коми-зырянка.
Чеснокова Мария Степановна, 1939 г.р., м.р. и м.ж. – д. Николаевка Калачинского р-на. Коми-зырянка.
Шарапова (в девичестве Абрамова) Зоя Кузьмовна, 1929 г.р., м.р. и м.ж. – с. Лагушино Калачинского р-на. Коми-зырянка.
Шахова Ирина Афанасьевна, 1932 г.р., м.р. – д. Владимировка, м.ж. – д. Ивановка Тарского р-на. Коми-зырянка.
Швачёва Валентина Ивановна, 1938 г.р., м.р. и м.ж. – с. Лагушино Калачинского р-на. Русская.