© 2023 Тельман Эмиралиевич КАФАРОВ
МАиБ 2023 – № 1(25)
DOI: https://doi.org/10.33876/2224-9680/2023-1-25/03
Ссылка при цитировании:
Кафаров Т.Э. (2023) Коронавирус и постпандемийная ситуация: биоэтические, этикетные и конфессиональные дискурсы, Медицинская антропология и биоэтика, № 1(25).
Кафаров Тельман Эмиралиевич –
доктор философских наук, профессор,
.
зав. кафедрой философии и истории
Дагестанский государственный
медицинский университет,
.
(г. Махачкала)
.
E—mail: kafarov.56@mail.ru
Ключевые слова: биоэтика, религия, ислам, медицина, пандемия, вакцинация, запреты, коррупция, дискуссии, Дагестан, здравоохранение
Аннотация: В статье раскрываются некоторые проблемы, находящиеся на стыке биоэтики, философии, политологии, религиоведения и права, затрагивающие многие отрасли здравоохранения и медицинской науки, возникшие или обострившиеся в период пандемии. Многие из них продолжают существовать и в постпандемийный период. Мы показали, что этнокультурные и конфессиональные особенности тех или иных народов и регионов оказывают существенное влияние на биомедицинские процессы. Это проявилось и в том, что разные народы с различной степенью успешности противоборствовали пандемии. Анализируются некоторые биоэтические проблемы, характерные для исламского мира, позитивные и негативные стороны его менталитета, и то, как они преломляются в российских регионах. Приводятся некоторые нежелательные биоэтические дискуссии, которые активизировались в период пандемии, инициированные представителями различных конфессий и идеологами ковид-скептицизма и ковид-диссидентства, которые, мягко говоря, мешали массовой вакцинации. Подчеркивается, что важнейшей задачей комиссий по биоэтике на всех уровнях является формирование во всех учреждениях медицины и образования здоровой психологической и нравственной атмосферы, свободной от преступных схем и злоупотреблений. Перечисляются некоторые из таких правонарушений в стране и регионе, на искоренение которых должны быть нацелены государство, гражданское общество, медицина и отечественная биоэтика.
Настоящая статья призвана показать некоторые национальные, региональные, конфессиональные и иные факторы, которые влияли на процессы противостояния пандемии и вакцинации. Все они, безусловно, имеют биоэтическое измерение и, в одних случаях, способствуют успешному противодействию пандемии, а в других – напротив, препятствуют этому.
Пандемия в конфессиональном измерении
Необходимо отметить, что пандемия, во-первых, еще раз подтвердила важность холистического видения мира, показав неразрывность протекания социально-политических, духовных, экономических, мировоззренческих, медико-биологических, гуманитарных, нравственных, религиозных и иных процессов.
Во-вторых, пандемия и последующий период активизировали обсуждение биоэтических проблем. Если раньше они традиционно ставились преимущественно в абстрактно-теоретической форме в рамках методологии медицины, то на современном этапе мы уже на практике столкнулись с некоторыми из этих проблем. Связано это, в первую очередь, с тем, что прежде проблемами биоэтики интересовались лишь в узких профессиональных кругах; сейчас же они проникли в сферы массового, неспециализированного сознания и общественной психологии, непосредственно влияющих на поведение людей. В-третьих, необходимо сделать один важный вывод из совокупного опыта участия всех религиозных конфессий в противостоянии пандемии. Заключается он в существенном изменении социальной роли религиив современных условиях, расширении пространства религиозной деятельности. Раньше работа всех религий в стране ограничивалась исключительно конфессиональной деятельностью в границах церквей, мечетей и синагог. Сейчас же речь идет о значительном расширении ареала и границ религиозной деятельности, о внедрении ее в сферу общественных отношений, в образовательные и воспитательные механизмы. Об этом и говорил патриарх Кирилл в одном из своих новогодних интервью (Рождественское интервью 2021).
Это подтверждается практической деятельностью религиозных организаций в период пандемии в больницах, благотворительных фондах, которые делали много, чтобы эффективно материализовать стратегию самоизоляции и социального дистанцирования.
В связи с расширением социальной роли религии категорически нельзя согласиться с позицией, согласно которой сама пандемия рассматривается как новая форма религии, насаждаемая идеологами новой власти и олигархами для формирования общества тотального контроля за образом жизни всех людей, так называемого, «цифрового рабства». В результате мы, якобы, имеем нечто, похожее на новую религию, с ее основными признаками, такими, как механизмы отвлечения людей от экономических и социальных проблем; как систему воздействия на психику людей; как инструменты контроля за всеми действиями людей. Коронавирус, таким образом, рассматривается как способ объяснения и оправдания всего, что пожелают идеологи новой власти вместе с олигархами. Он – наш новый Бог, врачи в роли мессии, маски вместо крестов на шее, а карантин – новые заветы: делай так, а не иначе. Все верно, теперь власть под этими предлогами будет делать то, что им надо, как когда-то князь Владимир выбирал христианство, так и сейчас идет выбор новой религии и новой модели жизни (Коронавирус как новая религия 2021).
Хочу поделиться еще одним парадоксальным фактом. Известно, что церковь – достаточно консервативный институт, слабо поддающийся модернизации и новациям. Поэтому принцип развития – один из самых болезненных для всех религий. Тем более поразительно видеть то, что пандемия способствовала модернизации многих сторон, в том числе, культа, традиционно считающегося самым консервативным элементом религии.
Действительно, пандемия заставила существенно видоизменить весь устоявшийся регламент религиозной жизни всех конфессий. Например, она существенно изменила «технологию» действия большинства столпов ислама, которые являются базовыми для вероучения. Перечислим некоторые изменения:
Во-первых, эпидемия привела к временному закрытию мечетей для обязательной пятикратной молитвы, в том числе и пятничной.
Во-вторых, резко возросло значение виртуальных форм коммуникации, появились новые понятия «виртуальная умма», «виртуальный хадж» и т.д.
В-третьих, по причине закрытия границ стало невозможным традиционное паломничество в Мекку.
В-четвертых, свернутыми оказались все привычные мероприятия в период поста в месяц Рамадан, поскольку было признано, что сами по себе экстремальные условия, связанные с изменениями в режиме дня и питания, повышают риск заболевания. Из-за требований социального дистанцирования становится невозможной также совместная вечерняя трапеза – ифтар.
Особенно болезненно мусульмане всего мира воспринимали отмену хаджа, паломничества к святыням ислама. Необходимо отметить, что в самой этой процедуре нет ничего сверхординарного, поскольку отмена хаджа в истории осуществлялась многократно по самым различным причинам. Известно более сорока подобных случаев в истории.
В этих условиях важным и интересным представляется опыт организации в Интернете различных приложений, например, «Мекка 3D» и других, позволяющих компенсировать возникшие в связи с эпидемией ограничения, и совершить интересный и познавательный виртуальный хадж.
Мы также считаем неуместной и несвоевременной дискуссию, поднятую в СМИ, признавать или не признавать такое виртуальное паломничество как исполнение одного из важных «столпов» ислама. Вызывает только сожаление, что многие авторитетные лица и организации, как скажем, Мусульманский Совет Великобритании и другие, отвечают на этот вопрос отрицательно, поскольку хадж всегда связан с преодолением трудностей, которые есть на пути к священным землям.
С этим трудно согласиться по ряду аргументов: во-первых, в современных условиях, когда туристические агентства организуют достаточно комфортные перелеты и другие части путешествия, паломники также не испытывают особых трудностей; во-вторых, для стариков, больных и других категорий верующих людей, не имеющих физической возможности такой поездки, виртуальный хадж является единственной возможностью, чтобы хоть таким образом, почувствовать себя истинным мусульманином, искренне имитируя желанную поездку.
Религия всегда выполняла и выполняет компенсаторные функции, когда она замещает своими символическими механизмами все важное для человека, но недоступное ему на данный момент или принципиально недоступное в самых различных смыслах. Именно это имеется в виду, когда провозглашается равенство людей перед Богом. Применительно к данному случаю, виртуальный хадж, временно и символически заменяющий для правоверного мусульманина реальное паломничество, в какой-то мере будет выравнивать всех людей в возможности осуществить заветную поездку.
Некоторые конфессиональные дискуссии, актуализированные пандемией
В целом, необходимо отметить, что пандемия возродила интерес к богословской тематике и заставила более остро поставить некоторые фундаментальные вопросы мировоззренческого, философско-методологического и биоэтического порядка, касающиеся вероучения вообще. Например, вновь началась полемика о всемогуществе и всеблагости Бога: не означает ли тот факт, что Всевышний посылает людям такие серьезные испытания типа пандемии, со страданиями, смертями, материальными, духовными и нравственными издержками, отказа от постулатов Его всемогущества и всеблагости, освященных всеми мировыми религиями? Ведьсказано в Коране «и ни одна беда вас не постигнет иначе, как с Господнего соизволенья; и сердце каждого, кто в Господа уверил, направит Он на верный путь. Аллах о всякой вещи знающ!» (Коран 64:11). То есть любой вирус, болезнь, эпидемия, природная катастрофа не возникают и происходят сами по себе, а творятся лишь Аллахом и по Его волеизъявлению.
В свете такого толкования божественного всемогущества получается, как говорил Абу Хурейра, «нет никакой передаваемой болезни и нет никакого дурного предзнаменования…». Когда, возражая этому, бедуин вопрошает: «Ты не видел, как верблюд с чесоткой, приходя к нам, заражает всех?» – то Пророк задает ответный вопрос: «А кто заразил первого верблюда?» (Аль-Бухари 2003:5775).
Конечно же, в современном медико-биологическом смысле такие утверждения не корректны и даже абсурдны, поскольку ориентируют только на божественное упование и отказ от современной науки (в том числе медицины) и практики.
Опуская недопустимое нигилистическое отношение к медицине и санитарно-эпидемическим механизмам распространения болезней, чего не должно быть ни в одной религии, отметим, что нас в данном диалоге интересует мировоззренческий и теологический смысл приведенной полемики, означающий, что всемогущество Бога распространяется и на деяния, имеющие в качестве следствий серьезные лишения, страдания и испытания. Тогда возникает другой вопрос: почему Бог, всеблагой, справедливый и милосердный, допускает подобные страдания и испытания для всех людей, хороших и не очень? Конечно, полностью удовлетворительного ответа на этот вопрос, который бы устраивал и ученых, и богословов, вряд ли можно найти. Но некоторые умозаключения, имеющие глубокий мировоззренческий смысл, можно и нужно сформулировать.
Во-первых, было бы неправильным и несправедливым считать, что пандемия и подобные катаклизмы – это, как часто выражаются ортодоксальные богословы, выражение Божественного гнева и Его недовольства современным вектором развития человека и общества. Утверждать подобное – это значит поставить под сомнение Божественную всеблагость и справедливость. Гнев, допустимый в частных случаях, принципиально не может быть универсальным инструментом утверждения Богом своего могущества и массового влияния на людей. Это, скорее всего, своего рода напоминание Бога о себе, особенно тем, кто забыл это.
Во-вторых, Бог подобные серьезные испытания и страдания допускает лишь исключительно с одной целью – чтобы проверить крепость, искренность и глубину веры человека. И Коран прямо указывает на это: «Поистине Мы испытаем вас и долей страха, и голодом, убытками в добре, потерей жизни (тех, кто дорог), потерями плодов (труда). Ты сообщи благую весть всем тем, кто стойко терпит (беды)» (Коран, 2:155).
Во-третьих, необходимо понимать, что в Божественных деяниях важен лишь конечный, а не сиюминутный, конкретный и преходящий результат. Поэтому путь к всеобщему человеческому благу является не таким простым; он тернист и проходит часто и через страдания. Если так понимать смысл Божественного всемогущества, то получается, что конечной целью Его деяний является человек и его благополучие, искреннее желание вернуть его на истинный путь развития.
В-четвертых, через подобную жизненную драматургию, Бог как бы намекает всем людям, что у Него уже не осталось прямых созидательных, воспитательных и назидательных средств для возвращения человечества к праведной жизни, контуры которой он предписал в форме Откровения. Поэтому Он вынужден периодически прибегать к таким крайностям, обрекая людей на лишения и страдания. Цивилизация, пропитанная эгоцентризмом и забывшая Бога, будет все больше и больше подвергаться подобным испытаниям, поскольку другого способа вернуть человека и общество к подлинной жизни не остается.
И, наконец, в-пятых, коронавирус ясно продемонстрировал слабость и хрупкость современной цивилизации, построенной на отрицании подлинной человеческой природы, фитры, если выражаться исламской терминологией. Фитра – это проявление подлинной человеческой природы, по которой он был сотворен. В современных условиях происходит разрушение, отрицание этой самой фитры, а именно:
– разрушается гармония человека с окружающей природной средой, доказательством чему являются острейшие экологические проблемы;
– разрушается сама человеческая природа, что продемонстрировала вся культура постмодерна с его деконструкцией пола, генотипа, гендера и т.д.
Таким образом, идущая до сих пор в информационном пространстве дискуссия о том, является ли пандемия Божьим наказанием или испытанием, во-многом оказывается схоластической, хотя такой вопрос имеет право на существование. Наверное, она является и тем, и другим. Для нас более важно понимание всех социальных и природных катаклизмов в качестве Промысла Божия, в котором есть скрытое духовно-ценностное измерение, на что преимущественно и обращается внимание в данной статье.
В плане сказанного нам представляется глубокой мысль, которую сформулировал известный церковный публицист, иеромонах Макарий (Маркиш), что пандемия является не наказанием, а вразумлением и научением человечества. Ответ на этот вопрос лежит в трактовке слова «наказание», которое в православном контексте подразумевает не возмездие, а «научение». Тогда и предлог «за» (в словосочетании «наказание за…») теряет смысл причины или повода (Священник назвал… 2021).
Не секрет, что и во время необъявленного соревнования между мировыми медико-биологическими центрами – кто первым изобретет эффективную вакцину от коронавируса – и во время самой кампании массовой вакцинации населения, в информационном пространстве достаточно активно обсуждался вопрос о допустимости вакцинации с точки зрения социальных, религиозных и нравственных канонов. Так, некоторые критически настроенные аналитики считали, что любое несанкционированное медико-биологическое вмешательство есть покушение на конституционно закрепленные права и свободы человека, поэтому вакцинация должна быть сугубо добровольной. На подобной почве возникло целое движение ковид-скептицизма и ковид-диссидентства, объединяющее различные категории людей, считающих, что степень опасности вируса преувеличена. Так, согласно социологическим опросам, примерно четверть американцев была уверены в том, что в действительности пандемия коронавируса – продуманный заговор фармацевтических компаний. Нам памятны многотысячные акции ковид-диссидентов с требованием отказа от антиэпидемических ограничений, которые прошли во многих европейских мегаполисах. Были такие диссидентские движения и в России. Особой активностью отличалась общественная организация «Лига защитников пациентов» во главе с Александром Северским, которая уже в начале 2021 г. направила в Верховный суд РФ два иска к правительству страны с требованием отказаться от ношения масок и других ограничений свобод людей (Косторнова 2021:4).
Основная масса верующих и священнослужителей с пониманием отнеслись к новой стратегии и тактике религиозной деятельности в период пандемии. Хотя, и это является фактом, особенно в начальный период пандемии, все без исключения конфессии проявляли недостаточную оперативность. Известно, что зима и весна для христианства являются наиболее насыщенными массовыми церковными праздниками, которые содержат множество тактильных контактов людей: причастие как центральный момент богослужения, водосвятие, благословение при отпущении грехов, объятия и целования, елеопомазание, раздробление и вкушение просфор и т.д. Между тем, Священный Синод РПЦ издал специальный циркуляр, регламентирующий церковную жизнь лишь 17 марта 2020 г. в период Великого поста, в котором предписал всем приходам придерживаться строгих гигиенических правил (Инструкция 2020).
Были и такие, которые встречали «в штыки» любую регламентацию, рассматривая это как ревизию религиозных канонов, прежде всего, Божьего всемогущества (Колымагин 2020).
Например, мы считаем несвоевременной теологическую дискуссию об инфекционной безопасности причащения, которую подняли в средствах массовой информации некоторые представители христианского духовенства. Так, например, настоятель храма Святителя Николая в Голутвине (Китайского Патриаршего подворья в Москве), протоиерей Игорь Зуев прямо заявил: «Опасности заражения от причащения из одной чаши нет. Ее и быть не может, ведь в чаше не просто хлеб и вино, а сам Христос» (Covid-19 is here to stay 2020).
Подтверждением того, что такие заявления в период массовых эпидемий чреваты серьезными последствиями, является известный в отечественной истории «чумной бунт» в ХVIII в., когда в результате запрета массовых молебнов у Боголюбской иконы Божией матери, располагавшейся у Варварских ворот Китай-города, возбужденные некоторыми инициаторами толпы бунтующих, не хотевшие подчиниться запрету, убили московского архиепископа Амвросия и устроили погромы.
Особенно активны были представители и идеологи различных конфессий, в которых многие религиозные деятели были критически настроены к вакцине и вакцинации, так как стало известно, что при их производстве использовались абортивные материалы. Поэтому они считали необходимым отказаться от вакцинации, рассматривая это чуть ли не как скрытую форму каннибализма. Со стороны исламских и иудейских организаций в адрес разработчиков вакцин были направлены даже официальные обращения с просьбой проверить их на предмет халяльности и кошерности, поскольку при их производстве использовалась свинина, что категорически отрицается Священными писаниями. У них также вызывало опасение возможное использование крови и ее компонентов при производстве, что также запрещено исламом и иудаизмом. Имеются в виду, в том числе, обращения авторитетных исламских органов и лиц, например, Совета богословов ДУМ России, муфтията Татарстана и других в Центры имени Н.Ф. Гамалеи и «Вектор» с просьбой раскрыть состав вакцин, чтобы вынести богословское решение об их дозволенности.
Возможно, в обычных условиях, богословские рассуждения о халяльности или нехаляльности медицинских препаратов имеют право на существование. Богословский запрет вакцинироваться может быть связан с использованием в процессе производства препаратов компонентов, признанных нехаляльными: спирта, свинины, мертвечины, крови и всего того, что заколото не с именем Бога, а также с отсутствием в технологии их изготовления химической обработки, при которой вещества утрачивают свои естественные свойства. Но в экстремальной ситуации пандемии подобные дискуссии и обращения приносят только вред и не способствуют сплочению всего населения в борьбе с опасностью.
Особенно в условиях, когда значительный процент населения еще был не уверен в эффективности препаратов и отсутствии побочных следствий, и многие сомневались, делать ли прививку, подобные высказывания и обращения авторитетных исламских лидеров, тем более через средства массовой информации, могли оказаться решающими при отказе от вакцинации.
Мы в ряде публикаций высказывались о вредности и несвоевременности подобных биоэтических и конфессиональных дискуссий в публичной среде, так как многие люди находились в «подвешенном» состоянии, действовали нерешительно, особенно не доверяли вакцинам, основательно взвешивали все «за» и «против» (Кафаров 2021а, b; Kafarov 2021). Действительно, в качестве причин достаточно низких темпов вакцинации, особенно среди мусульман, можно назвать не только этноконфессиональные особенности населения и их менталитет, но и подобные дискуссии, заполнившие Интернет, порождающие нигилистические и фаталистические настроения.
Сейчас страсти улеглись, напряженность спала и наступило время всем религиозным деятелям трезво высказаться на этот счет. Во-первых, мы считаем, что религиозные запреты касаются только пищевых составляющих, то есть всего того, что потребляется в качестве еды. Во-вторых, ни в одном пункте Священных писаний всех религий нет прямого запрета использовать определенные пищевые субстанции в качестве лекарства. И, в-третьих, напротив, и ислам, и иудаизм считают возможным потреблять нехаляльную и некошерную еду, если возникает экстремальная необходимость, связанная с жизнью, безопасностью и здоровьем человека.«Если же кто-либо вынужден съесть запретное, не проявляя ослушания и не преступая пределы необходимого, то нет на нем греха. Воистину, Аллах – Прощающий, Милосердный» (Коран 2:173).
По мнению экспертов Центра эпидемологии и микробиологии им. Н.Ф. Гамалеи, действительно, при производстве векторных вакцин, предназначенных для профилактики вирусных заболеваний во всем мире используется клеточная культура НЕК 293, которая была получена в 1973 г. трансформацией аденовирусом абортивной культуры клеток эмбриональных почек человека. На сегодняшний день для изготовления вакцин против краснухи, гепатита А, ветряной оспы и некоторых других болезней используются только эмбриональные человеческие среды и в других средах вырастить вакцинные вирусы этих инфекций в промышленных масштабах не получается. Но это вовсе не значит, что для каждой новой партии вакцин требуются новые аборты. Важное свойство диплоидных клеток эмбриона – способность к бесконечному делению. Поэтому для создания одной клеточной линии (среды для выращивания вирусов, которая находится в бесконечном продуцировании все новых и новых клеток) было достаточно одного забора клеточного материала. В результате все вакцины, применяемые в мире, делают с использованием клеточных линий, полученных от двух абортированных эмбрионов.
И необходимо иметь в виду, что в соответствии с известным «пределом (лимитом) Леонарда Хейфлика» все клетки человека, делящиеся в клеточной культуре, умирают приблизительно после 50 делений. Поэтому уже к 1981 г. все клетки, взятые из исходного материала в клеточной линии, отсутствовали и говорить о связи этой линии с абортивным материалом можно лишь в историческом плане.
Исходя из этого, можно прийти к заключению, что все аргументы противников вакцинации по религиозным и биоэтическим соображениям ничем не обоснованы, поскольку через множество передач от живого абортивного материала ничего не остается.
Еще одна глубинная причина бойкотирования вакцинации частью населения заключается в распространенной в информационном пространстве установке, что она предполагает вмешательство в ДНК человека, своего рода программирование человека, что также недопустимо по религиозным и нравственным канонам.
Официальная отечественная позиция в этом вопросе выражена директором НИЦ эпидемологии и микробиологии им. Н.Ф. Гамалеи, академиком РАН Александром Гинцбургом о том, что российская вакцина «Спутник V» не оказывает влияния на геном человека. Она никак не может влиять ни на нуклеиновую кислоту, ни на наследственность, ни на какие-то другие вещи, связанные с изменением нашего наследственного материала. И что препарат в организме человека не размножается, поэтому не может интегрироваться и взаимодействовать с ДНК. По его мнению, на геном человека может влиять только то, что может в него интегрироваться или каким-то образом оказывать воздействие на структуру ДНК. Эта вакцина произведена на основе неопасного для человека аденовируса со встроенным участком генома коронавируса SARS-CoV-2, который и провоцирует иммунный ответ.
Пандемия через культурный менталитет и этикет народов
В данной статье мы хотим раскрыть еще одну интересную зависимость, проявившуюся в процессе протекания пандемии в различных культурах и странах, заключающуюся в наличии тесной корреляции между медико-биологическими процессами и менталитетом, этикетом того или иного народа. Считаем ее также биоэтической проблемой, поскольку этикет – это, своего рода, практическая этика, доминирующая у определенного этноса и культуры. Можно сказать, что этика отвечает за моральное сознание, а этикет – за нравственную практику. Поэтому по-настоящему воспитанным может считаться человек, который искренне соблюдает этикетные нормы, понимая, что через них он проявляет свое уважение к окружающим. В плане сказанного, этикетные регуляторы поведения человека также является важнейшими составляющими и биомедицинской этики.
Прежде всего, необходимо отметить, что эпидемические процессы в существенной степени непосредственно, прямо или косвенно, зависят от коммуникативных особенностей конкретных культур, различной метрики социального дистанцирования в них, присутствия или, напротив, отсутствия «контактных» форм общения, таких, как объятия, рукопожатия, столь различающиеся в тех или иных культурах и регионах.
В связи со сказанным мы хотим обратить внимание на такую важную и интересную отрасль социальной психологии и семиотики как проксемика (от лат. proximare – приближаться), изучающую способы структурирования пространства в человеческом общении. Она непосредственно рассматривает поднятые нами вопросы социального и личного дистанцирования и их национально-культурные и региональные различия. Именно проксемика предложила известную типологию дистанцирования людей в общении: интимное дистанцирование – между родственниками и близкими людьми (0–0,5 м); личностное – между людьми в повседневном общении (0,5–1,2 м); социальное – при формальном и светском общении (1,2–3,66 м); общественное дистанцирование – во время публичных мероприятий (от 3,66 м). Понятно, что данная пространственная метрика общения зависит от многих переменных, в том числе от национальной, культурной и конфессиональной принадлежности. Европейские и североамериканские народы, основное население умеренного и холодного климата используют больше личностного пространства, а народы Южной Америки, славянские народы, население большинства мусульманских стран и население жаркого климатического пояса предпочитают более тесные контакты в общении (Гузикова, Фофанова 2015: 76–81).
Мы не будем останавливаться на тонкостях проксемики, только подчеркнем, что одной из глубинных причин успешного противоборства с пандемией населения ряда стран азиатского континента является их большая дистанцированность в самой культуре общения, что достаточно жестко вписано в этикетные нормы. Люди предпочитают не подходить близко друг к другу, издалека проявляют свою уважительность к другому человеку, чтобы нечаянно не коснуться партнера, особенно его головы, что в этих культурах рассматривается как серьезное нарушение этикетных норм взаимодействия. Мусульманский же этикет предпочитает более тесные формы общения людей, для него касаться другого тела, обнимать человека или крепко пожать руку с использованием обеих рук – это проявление уважительности к нему, а стремление к социальному дистанцированию японца или корейца в общении скорее воспринимается как проявление высокомерия.
Также не следует забывать, что такому сближению людей способствуют и коллективные формы богослужения, которые существуют в исламе, где верующие, независимо от социального и имущественного положения, находятся рядом друг с другом, совершают одни и те же действия, их взоры одинаково обращены к Всевышнему, что символизирует единство и равенство всех братьев и сестер по вере и культуре.
И еще один момент. В проксемике есть понятие «краудинг», которым обозначается стресс, вызванный нехваткой пространства в общении с точки зрения самого человека, когда ему кажется, что вокруг него столпилось много людей. Можно утверждать, что эпидемическая ситуация во всем мире расширяет границы краудинга, особенно в личностном, общественном и публичном общении, о которых мы говорили выше.
Очевидно, что в условиях пандемии должны быть введены в проксемическую метрику общения соответствующие поправки, естественно, в сторону увеличения и ужесточения.
В связи со сказанным выше возникает вопрос: имеет ли коронавирус культурную, региональную и конфессиональную специфику? Если да, то кто из представителей христианского, исламского, буддистского или иных миров и культур более успешен в противоборстве с пандемией? Может быть, есть какой-то уникальный опыт, который следует сделать достоянием для других культур, народов и верований?
Сегодня уже известно, что среди стран, эффективно противостоящих пандемии, представлены все культуры и конфессии, а именно:
– Австралия, Новая Зеландия и некоторые другие страны, где доля христианского населения является значительной;
– к странам, успешно защищающимся от эпидемии, несмотря на самые противоречивые сведения, можно отнести исламские государства Туркменистан и Таджикистан и некоторые другие;
– большинство стран, эффективно противостоявших эпидемии, находятся в густонаселенных районах традиционного распространения буддизма, конфуцианства и смежных верований в Юго-Восточной Азии. К ним относятся Китай, Северная Корея, Тайвань, Вьетнам и некоторые другие.
Это последнее обстоятельство заставляет серьезно задуматься: почему регионы и культуры, где, во-первых, плотность населения наиболее высока, во–вторых, откуда собственно началась эпидемия: и, в-третьих, не имеющие особых пространственно-географических кордонов, препятствующих распространению эпидемии, тем не менее, на сегодняшний день являются наиболее успешными в противоборстве с пандемией? Следовательно, корни такого положения необходимо искать в национальном менталитете, особенностях социальной организации и психологии этих людей.
Прежде всего, необходимо выделить дисциплинированность и законопослушность населения этих культур, которые позволяют легче и с меньшими потерями мобилизоваться для достижения поставленных целей, соглашаться с ограничениями свободы в период пандемии. Обращает на себя внимание следующее обстоятельство: в этих странах почти нет ковид- диссидентства, достаточно часто встречающегося в европейских и других странах, сторонники которого призывают к бойкоту государственных действий в защиту от эпидемии.
Коротко о ситуации в Дагестане в связи с пандемией. В целом, все республиканские властные структуры и институты гражданского обществе, в том числе, конфессии активно включились в борьбу с пандемией, хотя необходимо сказать о том, что не всегда их действия были оперативны и эффективны, особенно в самом начале пандемии и в заключительной стадии, когда начали проявляться некоторые моменты «привыкания» к чрезвычайной эпидемической ситуации. Так, например, в республике был введен особый режим работы даже для всех поликлинических отделений, где временно был прекращен врачебный прием населения, мечети же продолжали свою работу и пятничные намазы проводились по обычному сценарию и без всяких ограничений. Это, во-первых.
Во-вторых, темпы и масштабы вакцинации в республике были существенно ниже по сравнению с общероссийскими, что можно дополнительно объяснить как особенностями национального горского менталитета, включая нетерпимость ко всякой личностной регламентации, поразительным пренебрежением к собственному здоровью, публичностью всех религиозных и светских обрядов, чрезвычайной мобильностью населения, так и недостатками в организации социального дистанцирования и вакцинации.
И еще один важный биоэтический вопрос. Согласно хронобиологии и медицинской проксемике, существует тесная корреляция между близостью здоровых людей к больному и скоростью его выздоровления. Следовательно, важным является открытость лечебных учреждений для физических и эмоциональных контактов больных с посетителями, чтобы они не чувствовали себя заброшенными и одинокими, конечно же, не противоречащих санитарным и эпидемическим нормам. Поэтому, в условиях пандемии, когда действует строгий карантинный режим, необходимо предоставить пациентам все возможности для виртуального общения в режиме онлайн. Для этого лечебные учреждения должны быть обеспечены эффективной связью, в том числе, wi-fi.
И, наконец, следует также отметить и то, что мусульмане значительно реже участвуют в ковид-диссидентском движении, особенно это касается отношения к стратегии самоизоляции и дистанцирования, реализуемой государством. Объясняется это многими причинами: и коллективистским духом ислама, и слабой выраженностью в нем личностного начала, в том числе, протестного характера, и высоким авторитетом имамов мечетей, и другими.
Хотелось бы поднять еще одну социальную, биомедицинскую и этическую проблему, связанную с запретом в исламе потребления и использования спиртосодержащих жидкостей. Это, несомненно, имеет и положительные стороны, способствуя существенному снижению потребления алкоголя населением. Социальные, культурные и нравственные последствия для общения, образования, воспитания, атмосферы в семье, регионе и во всем обществе этого явления трудно переоценить. Но имеется множество биоэтических проблем, связанных с догматическим подходом некоторых исламских идеологов к этому вопросу. Интерес к данной проблеме актуализировался вместе с пандемией в связи с широким использованием всевозможных дезинфицирующих средств, имеющих спиртовую основу.
Как могут современные медицина и фармацевтика существовать без широкого применения спиртосодержащих препаратов, которые являются основой для многих лекарственных препаратов, а также эффективными антисептиками? Канонический запрет в исламе касается только некоторых спиртов, прежде всего, этилового спирта и его производных для питья с целью достижения состояния опьянения. Запрещены также те спирты, которые можно использовать для суицидальных действий, что является страшным грехом неподчинения Божественной воле: метиловый и аллиловый спирты, этиленгликоль и др. А вот глицерин, бензиловый или фенилэтиловый спирты к исламскому запрету никак не относятся. Следует также отметить, что многие спирты необходимы человеческому организму и их дефицит может привести к тяжелым заболеваниям, патологиям и даже смерти. Например, многие витамины, относящиеся к группе спиртов, а именно: ретинол – витамин А, растворяющий жиры, что необходимо для нормального обмена веществ в организме; инозитол – витамин В8, участвующий в липидном обмене; витамин D, регулирующий обмен фосфора и кальция в организме и др. Даже холестерин, который содержится в клетках всех живых существ, также относится к спиртам. К последним относятся и бисаболол, и фарнезол, и тарпинеол, содержащиеся в эфирных маслах растений; сорбит, содержащийся в ягодах рябины и вишни; маннит, содержащийся в грибах и морских водорослях.
Приведенные ниже соображения, скорее всего, не понравятся некоторым апологетам догматического ислама, но в связи со сказанным следует отметить, что, на наш взгляд, в исламе отсутствует полный запрет на потребление алкоголя. Чем тогда объяснить коранический аят 47 суры «Мухаммад» при описании рая, где отмечено, что там будут «реки из воды, не портящейся, и реки из молока, вкус которого не меняется, и реки из вина, приятного для пьющих»? (Коран 47:16(15)). Получается, что блаженный рай предназначен не только для убежденных трезвенников, но и людей с определенной культурой потребления вина. Ведь эти реки должны для кого-то предназначаться! Это, во-первых. Во-вторых, из этого следует, что разумное потребление качественного алкоголя уже не может рассматриваться как грех, поскольку рай, где, в том числе, текут реки вина, приятного на вкус, предназначен исключительно для безгрешных праведников…
Если бы в цитируемом Священном тексте про вино было сказано не столь однозначно, то можно было бы подключить тонкости герменевтики и найти в этих словах какой-то иной, скрытый смысл. Тем более в исламе, согласно иджтихаду, допускаются такие герменевтические действия и каждому мусульманину дано право нахождения своего, скрытого смысла в Священных текстах. Почему же эти слова не истолковать так, что ислам в соответствии с общими цивилизационными нормами и традициями отрицает только пьянство, ведущее к человеческой и социальной деградации? Бояться, что это приведет к распространению алкоголизма не следует; в исламе хватает механизмов его недопущения. Тем более, хорошо известно, что запретительная стратегия часто совсем неэффективна. Но это, как говорится, в качестве пищи для размышления.
В заключительной части статьи хотелось бы обратить внимание еще на одну проблему, которая всегда должна находиться не только в поле зрения биоэтики, морали, но и всех управленческих, правоохранительных структур, а также всего гражданского общества. Речь идет о злоупотреблениях, нарушениях уголовного и административного законодательства в медицине на всех ее уровнях.
О вакцинации и «лжевакцинации», о некоторых нравственных и правовых коллизиях в отечественной медицине
C одной стороны, мораль универсальна и нет сфер, которые бы не зависели от механизмов нравственной оценочной регуляции. Но, с другой стороны, понять, где заканчивается граница действия медицинской этики и начинается действие механизмов административного и уголовного права, достаточно трудно. Функция всех кабинетов и комиссий по биоэтике – держать в поле анализа все возможные формы нарушений в медицине. А их огромное количество: всевозможные нарушения антимонопольного законодательства в сфере строительства, реконструкции и ремонта, связанные с выбором подрядчиков в инфраструктурах здравоохранения; наличие признаков картельных соглашений в сфере ценообразования в аптечной торговле; использование приема пациентов в бюджетных лечебных учреждениях для пропаганды тех или иных частных лечебных клиник, где имеется материальный интерес врача; наличие элементов сговора врача с определенными аптечными магазинами, когда он с различной степенью навязчивости рекомендует их, поскольку больше доверяет только им и т.д. С серьезными нарушениями профессиональной этики и законности мы сталкивались в пиковые периоды пандемии и интенсивной вакцинации, и были введены строгие карантинные меры, когда обнаружились массовые нарушения, преступления и махинации, связанные с незаконными выдачами сертификатов о прохождении вакцинации, внесением ложных изменений в компьютерную информацию и присвоением QR- кодов. В 2021 г. в «Коммерсанте» и других СМИ появлялась даже информация о наличии и продаже полной базы данных на 500 тыс. жителей только Московского региона, приобретших такие «липовые» сертификаты с указанием паспортных данных, адресов проживания, СНИЛС, телефонов и информации о дате его получения. А Роскомнадзор только во втором квартале года удалил или заблокировал более 4 тыс. ресурсов с информацией о продаже поддельных сертификатов о вакцинации или фейковых QR- кодов. СК РФ по всем без исключения регионам возбудил только за 2021 г. сотни уголовных дел, но проблему так и не удалось решить радикальным образом.
Глава НИЦ им. Н.Ф. Гамалеи Александр Гинцбург отмечал, что существуют эффективные методики определения подлинности сертификата о вакцинации. В качестве маркера используется показатель наличия антител к мембранному белку аденовируса Ad26, который используется в одном из введений вакцины «Спутник V». Этот вирус достаточно редок, поэтому, скорее всего, человек до вакцинации с ним не встречается. Так вот, 80% пациентов, попавших в реанимацию с COVID-19, не имели таких антител к Ad26, что доказывает отсутствие у них вакцинации, и то, что они купили сертификат. Но к таким медицинским технологиям, в том числе для раскрытия преступлений, почти не прибегали и многие организаторы преступных схем лжевакцинации так и остались безнаказанными.
В такой ситуации спрашивается, о какой массовой вакцинации и о каком коллективном иммунитете, о котором говорили эпидемиологи и чиновники от медицины, может идти речь? В связи со сказанным, следует, хотя бы сейчас, поставить вопрос о степени массовости вакцинации и достижении коллективного иммунитета, поскольку во-многом имела место лишь их имитация.
Отдельно следует выделить биоэтическое значение борьбы с коррупцией в медицине, особенно в регионах. Подтверждением этого является популярное в Сети видео под заголовком «Крах дагестанской медицины», имеющее уже сотни тысяч просмотров, в котором врач Раджаб Гимбатов делится своей болью за состояние медицины в республике, зараженной тотальной коррупцией, где за трудоустройство медработников надо платить, за получение денег по программе «Земский доктор» требуют откаты, где большинству врачей в государственных лечебных учреждениях надо платить, где программы ФОМС и страховая медицина в целом почти не работает. В результате лучшие молодые специалисты вынуждены уезжать из республики и трудоустраиваться в других российских регионах и за рубежом.
К сожалению, отмечает этот автор, в такой ситуации виноваты мы сами, поскольку убеждены, что хорошо можно лечить только за деньги. Конечно, заключает он, сказанное не означает, что среди медицинских работников и преподавателей медицинского образования нет порядочных тружеников и патриотов; их немало, за что им сердечная благодарность (Гимбатов 2023).
Допустим, что здесь автор пользуется известным журналистским приемом, чтобы «обострить проблему с целью более глубокого ее изучения», но нельзя не отметить, что факты, указанные в видеоматериале, имеют место в республике и в других регионах. Вот что, на наш взгляд, должно стать важным направлением деятельности этических комитетов всех министерств здравоохранения, локальных этических комитетов при медицинских вузах и медицинских центрах.
Основные конфессиональные и социальные уроки пандемии
В заключение сформулируем некоторые основные конфессиональные и нравственные следствия и уроки пандемии, имеющие также биоэтическое измерение:
во-первых, пандемия как бы заставила вернуться к Богу, восстановила Его верховенство и авторитет в мире, научила вновь бояться справедливого Божьего суда и недовольства;
во-вторых, культура самоизоляции показала, что обрядовая сторона, в том числе посещение храмов, мечетей, синагог и т.д. важны, но это только внешние атрибуты веры. Более важной является внутренняя, духовная составляющая веры. Не зря утверждают, что «Бог любит тишину», – это означает, что подлинные начала искренней веры находятся в душе человека, а это требует уединения, сосредоточения и одиночества;
в-третьих, с определенной долей иронии и сарказма можно утверждать, что, заставив человека надевать маски, Бог как бы закрыл людям рты, поскольку Ему надоело слышать ложь, брань, хулу, а самое главное – отсутствие искренности в общении людей, в котором язык играет первостепенную роль;
в-четвертых, эпидемия показала, что не должно быть антагонистического разделения на богатых и бедных, обывателей и избранных, все одинаково подвержены опасности заболевания и смерти. Таким образом, Всевышний напомнил, что равенство людей перед Богом и равенство на земле должны быть увязаны, между ними не должно быть непреодолимой пропасти;
в-пятых, пандемия помогла осознать, насколько несправедливо устроено современное сообщество, в котором кто-то в день получает намного больше средств, чем учитель или врач за целый год. Она напомнила обществу простую истину о самых важных профессиях, без которых не будет подлинной социальной динамики – о врачах, медсестрах, санитарах, учителях, социальных работниках;
в-шестых, эпидемия показала хрупкость и ненадежность человеческого бытия, заставила людей прятаться в своих домах и квартирах. Тем самым, в условиях относительного одиночества, она напомнила о ценности живого, теплого человеческого общения, которую никакой Интернет и виртуальные сети не заменят. Мы по-настоящему стали осознавать ценность человеческой свободы, которую не чувствовали в круговерти повседневной деятельности.
в-седьмых, поразительно и то, что пандемия напомнила о ценности и преимуществах профессиональной деятельности человека. Мы убедились, что никакие дистанционные механизмы работы и обучения не дают того эффекта, как привычная нам «живая» работа. Нам всем захотелось ходить на работу, общаться с коллегами, спешить домой после работы. Это оказалось величайшим благом, которое мы в суете повседневности не ценили в должной мере;
в-восьмых, пандемия парадоксальным образом даже выровняла политический ландшафт мира и смягчила военную напряженность, люди стали меньше погибать в военных конфликтах. Можно сказать, что угроза пандемии сплотила человечество, сделала актуальной потребностью объединение всего сообщества на борьбу с коронавирусом.
Стоило пандемии пройти пик своей остроты, как социальные противоречия вновь обострились, подтверждением чему являются события в Украине, в Африке, вокруг Тайваня и очередной арабо-израильский конфликт.
В данной статье мы коснулись лишь некоторых проблем, которые находятся на стыке философии, медицины, биологии, теологии, религиоведения, исламоведения и биоэтики. Автору, как заведующему кафедрой философии и истории медицинского университета, поднятые вопросы особенно близки, и их непременно надо обсуждать с коллегами на теоретических, методологических семинарах и особенно при проведении занятий с будущими врачами.
Библиография
Аль-Бухари М. (2003) Свод хадисов имама аль-Бухари (Мухтасар полный вариант), пер. с араб. В.А. Нирша, М.: Умма.
Гимбатов Р. (2023) Крах дагестанской медицины (https://www.youtube.com/watch?v=5QRc0nVi48o); (https://m.ok.ru/video/1916568015192) (16.09.2023).
Гузикова М.О., Фофанова П.Ю. (2015) Основы теории межкультурной коммуникации. Учебное пособие, Екатеринбург: Издательство Уральского университета.
Инструкция настоятелям приходов и подворий, игуменам и игумениям РПЦ в связи с распространением коронавирусной инфекции (2020) (http://www.patriarchia.ru/db/print/5608607.html) (18.09.2023).
Кафаров Т.Э. (2021a) Ислам в экстремальных условиях пандемии, Всероссийский исламоведческий форум «Ислам и исламоведение в современной России», 23–24 апреля 2021 г., с. 89–96.
Кафаров Т.Э., Кафаров Р.Т. (2021b) Религиозный фактор в противодействии пандемии: плюсы и минусы, КАNТ, 2021, № 2(39), с. 185–191.
Колымагин Б. (2020) Церковь в рамках самоизоляции (http://www.Imemo.ru/news/events/text/koronavirus –I –mirovie – religii) (18. 09.2020).
Коран (1990) Перевод акад. И.Ю. Крачковского, М.: Дом Бируни.
Коронавирус как новая религия. (2021) (https://zen.yandex.ru/media/id/5d737ec4aad43600adac72df/koronavirus-kak-novaia-religiia-5ea07e682fb26236c5a8b312) (20.09.2023).
Косторнова Н. (2021) Принят иск ковид-диссидентов к правительству РФ, Коммерсантъ, № 20, 05.02. 2021, с. 4.
Рождественское интервью Святейшего Патриарха Кирилла телеканалу «Россия» 7 января 2021 г. (2021) (http://pravera.ru/index/rozhdestvenskoe_intervju_patriarkha_kirilla_7_janvarja_2021_g/0-5583) (03.10.2023).
Священник назвал пандемию коронавируса «вразумлением человечества» (2020)(https://ria.ru/20200325/1569157443.html) (03.10.2023).
Covid-19 is here to stay. People will have to adapt (2020) The Economist(https://www.economist.com/leaders/2020/07/04/covid-19-is-here-to-stay-people-will-have-to-adapt) (03.10.2023).
Kafarov, T.E. (2021) Coronavirus and vaccination: medical, bioethical and confessional dimensions, Bioethics. Federal scientific and practical journal, No 2(28), p. 17–21.