© 2018 Марина Николаевна БАХМАТОВА
МАиБ 2018 — №1 (15)
Ключевые слова: Италия, массовая миграция, мультикультурное общество, итальянская система здравоохранения, культурные и лингвистические барьеры, подходы к диагностике и лечению, отношения между пациентом и медиком, культурный шок, культурно-этническое посредничество (КЭП), медицинская антропология, этнопсихология, женское обрезание
Аннотация: Статья посвящена практикам культурно-этнического посредничества в сфере здравоохранения Италии. Для достижения оптимальных результатов в межкультурной коммуникации в этой стране на государственном уровне предусмотрен целый комплекс мер по подготовке специалистов в области культурной и медицинской антропологии (в том числе и в рамках учебных программ медицинских факультетов), а также по созданию специальных структурных подразделений в лечебных учреждениях, где в последние двадцать лет успешно налажена работа культурно-этнических посредников. В статье рассматриваются проблемы, связанные со становлением этой новой профессии, аспектами ее нормативного регулирования, а также перспективы развития практик культурно-этнического посредничества в условиях роста иммиграционных потоков и формирования в Италии на рубеже XX-XXI вв. мультикультурного общества.
Италия позже других западных стран столкнулась с проблемами массовой иммиграции, которые инициировали процесс трансформации ее населения в мультикультурное общество. В конце XXв. из страны-донора, рассеявшей по миру за столетие своего существования около 27–30 млн. эмигрантов, потомки которых, так называемые «oriundi», составляют в настоящее время одну из самых многочисленных диаспор в мире (Migrantes 2011), Италия превратилась в страну, принимающую миграционные потоки. Согласно статистике, на 1 января 2018 г. здесь было официально зарегистрировано 5065000 иностранцев; при населении в 60494000 человек это составляет примерно 8,3% (ISTAT 2017a; 2017b). Интересно, что официально по данным Реестра итальянцев, проживающих за границей (A.I.R.E.) примерно такое же количество итальянских граждан проживает в настоящее время за пределами страны (Italiachiama Italia 2017). Таким образом, происходит своего рода процесс этнического замещения населения при сохранении общего демографического баланса.
По данным Национального института статистики (ISTAT 2017), в Италии самой многочисленной на сегодняшний день является румынская община (23,2%), за которой следуют албанцы (8,9%), марокканцы, китайцы; 21% иммигрантов составляют выходцы из Африки, почти столько же из Азии (20,20%). Немало выходцев и из стран бывшего Советского Союза, прежде всего из Украины, Молдавии, Грузии. Иммигрантов из Российской Федерации совсем немного, около 0,76%. Миграционные потоки устремились на Апеннины в результате мощных геополитических изменений конца второго тысячелетия. После падения в 2011 г. в Ливии правительства Каддафи, вместе с которым рухнули барьеры, сдерживавшие исход населения из Африки, на страну накатила новая миграционная волна: так, например, в 2016 г. в Италии на 161% выросло количество граждан Гвинеи, на 73% Кот-д’Ивуара, на 66% Нигерии, на 37% Ганы (ISTAT 2017d). Апеннинский полуостров превратился в естественный географический мост, перебравшись по которому, десятки тысяч беженцев и мигрантов штурмуют европейские границы. Значительный процент иммигрантов обосновывается в Италии, легализуя свое положение или же проживая нелегально. Но вне зависимости от законности нахождения на итальянской территории, каждый иммигрант рано или поздно оказывается в поле внимания системы здравоохранения, гарантирующей определенный набор медицинских услуг всем лицам, нуждающимся в медицинской помощи (Ministerodella Salute 2017; Adnkronos 2017).
Практика показала, что культурный и языковой барьер в клинической коммуникации является причиной целой цепочки последствий негативного характера как для пациентов-иностранцев, так и для самих лечебных учреждений. Начнем с того, что иммигранты не знают, как функционирует система здравоохранения и в связи с этим имеют ограниченный доступ к ее ресурсам. Когда иммигрант, наконец, попадает к врачу, встают труднопреодолимые проблемы на уровне анамнеза-диагноза: пациент не в состоянии вразумительно объяснить, что его беспокоит, а врачу трудно поставить правильный диагноз, не говоря уже о воссоздании достоверной клинической истории больного. Это может привести к ошибкам в диагностике и терапии. В связи с этим возникает повышенная потребность в анализах, специальных диагностических исследованиях и стационарном лечении. Когда диагноз установлен, врачу трудно понять, каковы реальные проблемы пациента, связанные с выявленным заболеванием и эффективностью назначенной терапии.
Как показывает опыт моей практической работы в роли культурно-этнического посредника – (КЭП) с клинической специализацией в городе Вероне в 2002–2009 годах, а также материалы включенного наблюдения в веронских больницах в разные годы (2002-2003 гг. и 2015-2016 гг.), весьма часто случаются недоразумения культурного характера, когда обычная рутинная медицинская процедура воспринимается больным как потенциально опасная для его телесной и психической целостности манипуляция. Если иммигрант плохо говорит на итальянском языке, нарушаются его права на тайну диагноза и лечения, т.к. часто на приеме присутствует член семьи, выполняющий роль переводчика и оказывающий моральное давление на пациента и врача.
Особенно остро этот вопрос встает при гинекологическом осмотре, когда женщина в присутствии своего мужа не смеет рассказать о проблемах, которые у нее были до брака (беременностях, абортах, инфекционных заболеваниях и всех тех недугах, которые в родной культуре стигматизируются как «постыдные») (ПМА-1; ПМА-2). Не редки случаи, когда муж отказывается переводить вопросы или рекомендации врача, заявляя: «Моя жена здорова, ей ничего не нужно» (ПМА-2). Албанские мужчины, например, зачастую выступают категорически против приема гормональных контрацептивов даже в терапевтических целях, так как,по расхожему мнению, бытующему среди албанцев, у которых мне приходилось брать интервью, «[противозачаточные] пилюли принимают только гулящие» (ПМА-6; ПМА-7).
Еще сложнее ситуация с проститутками: обычно на прием их сопровождает «magnaccia», единственный интерес которого – скорейшее возвращение своих подопечных на «работу», в связи с чем любые попытки врачей помочь больным женщинам могут вызвать угрозы и агрессию со стороны сопровождающих лиц (МПА-2).
Кроме того, многие будущие мамы, в основном из Африки и юго-восточной Азии, искренне не понимают, почему необходимо вставать на учет в женскую консультацию и сдавать столь большое, с их точки зрения, количество анализов. Из-за этого они исчезают из поля зрения врача сразу же после первого приема и появляются в родильном отделении к моменту родов, нередко сопровождающихся осложнениями из-за не выявленных вовремя патологий. А это (учитывая то, что, например, нигерийские женщины часто крайне негативно относятся к перспективе проведения кесарева сечения) чревато трагическими последствиями как для матери, так и для ребенка (ПМА-2).
Немалые проблемы возникают при выписке из стационара и назначении дополнительных процедур и лечения, смысла которых пациент-иностранец не понимает. Все это приводит к дискриминации иммигранта, получающего более низкий уровень качества лечения и ухода, что может обернуться негативными последствиями для его здоровья. С другой стороны, дополнительную финансовую нагрузку несет система здравоохранения, не говоря уже о потенциальной опасности ухудшения эпидемиологической обстановки в стране. В чем причина подобных трудностей в работе с иностранцами? Можно ли их решить с помощью услуг обычного переводчика?
К сожалению, дело не ограничивается лишь лингвистическими факторами. Каждый пациент-иностранец, даже владеющий азами языка страны-реципиента, сталкивается с новыми для себя традициями диагностики и лечения, моделями отношений врач-пациент, медицинской терминологией, которые у него могут вызвать самый настоящий культурный шок, делая крайне затруднительным процесс оказания врачебной помощи.
В сложной ситуации оказываются и медицинские работники, которые, по причине так называемой «монокультурной наивности» не всегда отдают себе отчет в проблемах межкультурной коммуникации (МКК), сводящей на нет все их профессиональные усилия. Ведь система здравоохранения каждой страны базируется на фундаменте собственной локальной или национальной культуры, отвечая моделям, критериям и потребностям конкретного общества. В связи с этим вопрос о МКК в области медицины является частью общей задачи по культурной адаптации и интеграции иммигрантов в итальянское общество, которую на протяжении последних десятилетий ставит перед собой итальянское государство, учитывая то, что подобного рода проблемы могут возникнуть не только в области здравоохранения, но и на самых различных уровнях взаимодействия иммигрантов с коренным населением в силу различия поведенческих моделей и, в том числе, их гендерного аспекта. И если культурные коллизии, возникающие в сфере образования или трудовой деятельности, несмотря на их остроту, поддаются урегулированию, проблемы, встающие в области здравоохранения могут создать реальную угрозу физическому и психическому здоровью как иммигрантов, так и самих итальянцев. Вот почему решение данных проблем требует комплексного подхода как на общегосударственном законодательном уровне, так и на уровне региональных и муниципальных властей. В связи с этим большой интерес представляет собой аналитический документ, составленный исследовательской группой итальянского Института развития профобразования трудящихся, по проблемам, связанным с профессией КЭП в ряде стран ЕС, к которому я отсылаю читателя (ISFOL 2009).
Ключевым законодательным актом, призванным заложить нормативную базу для создания инструментов, способствующих преодолению межкультурных коллизий, стал закон № 40 «Disciplina dell’immigrazione e norme sulla condizione dello straniero»(Регулирование иммиграции и нормы, касающиеся положения иностранцев) от 6 марта 1998 г., получивший, по имени своих авторов, название «закон Турко-Наполитано» (Parlamento italiano 1998). В этом законе была предпринята попытка комплексно подойти к феномену иммиграции, превратив его из проблемы в важный потенциал для развития страны. Акцент ставился на процессе интеграции иностранцев в итальянское общество, превращение их в его полноценных членов. Статья 40 так и называется «Меры по социальной интеграции». В ней предусматривается привлечение к сотрудничеству землячеств (associazioni di stranieri) и итальянских волонтерских и общественных организаций, занимающихся помощью иммигрантам. Создается законодательная база для привлечения к работе в ассоциациях, ведающих делами иммигрантов, самих иностранцев, обладающих разрешением на временное проживание (permesso di soggiorno) сроком не менее 2-х лет или бессрочным видом на жительство (carta di soggiorno). Закон дает им и определение: это «межкультурные посредники», mediatori interculturali, задача которых – способствовать взаимопониманию между государственно-административными структурами и иностранцами, принадлежащими к различным этническим, национальным, языковым и религиозным группам.
Закон наделяет особыми функциями высшие учебные заведения, на которые возлагаются задачи как по выработке круга компетенций будущих специалистов в культурно-этническом посредничестве (КЭП), так и по разработке специальных учебных программ и курсов по подготовке специалистов в области прикладной культурной антропологии и межкультурной коммуникации, предупреждения проявлений дискриминации, ксенофобии и расизма. Данные образовательные программы адресуются, прежде всего, тем представителям государственного и частного сектора, которые по роду своей деятельности постоянно общаются с иностранцами или ведают вопросами, связанными с иммиграционной политикой.
Таким образом, в Законе № 40 1998 года заложены основы для выработки двоякого подхода к решению межкультурных коллизий, предусматривающего, с одной стороны, создание условий для успешной интеграции иммигрантов в принимающее общество, а с другой — для того, чтобы дать возможность самому обществу-реципиенту грамотно выстраивать диалог с новыми согражданами. В связи с этим, закон вводит понятие межкультурного посредника – иностранца, который постоянно проживает на территории итальянского государства, достаточно хорошо знает итальянский язык, и, таким образом, может стать «мостом», соединительным звеном между своей родной культурой и итальянскими реалиями; в то же самое время предусматривается подготовка специалистов по работе с иностранцами среди самих итальянцев, целью которой является обучение этике общения с иноязычными и инокультурными членами итальянского общества, в условиях его трансформации в общество мультикультурное (società multiculturale).
Положения данного закона нашли свое дальнейшее развитие в Декрете президента республики № 394 от 1999 г. (D.P.R. n. 394/1999), установившим целый ряд конкретных мер по координации интеграционных процессов, предусматривающих, помимо учреждения межминистерского Национального координационного органа по интеграции, создание «Консульты» по делам иммигрантов и их семей, а также Территориальных советов по иммиграции, включающих в себя как представителей местных органов власти, так и делегатов от самых многочисленных ассоциаций иммигрантов. Особый раздел декрета касается положений по социальной интеграции иностранцев, направленных на устранение дискриминационных барьеров расового, этнического и религиозного характера; поддержание культурной, религиозной и языковой идентичности иностранцев на итальянской территории, гарантии равных прав в сфере здравоохранения и образования. При этом многие задачи интеграционного характера возлагаются на преподавательское сообщество в сотрудничестве с представителями самых разных этнических, лингвистических и религиозных общин. В 2002 г. в иммиграционной политике Италии произошел некий разворот в связи с принятием закона «Босси-Фини», квалифицирующего нелегальное нахождение на территории государства как уголовно наказуемое преступление (Parlamento italiano 2002). Тем не менее, положения о мерах по интеграции иностранцев не были отменены, поэтому процессы, инициированные законом 1998 года,продолжают развиваться, создавая надежные законодательные и нормативные рамки и ориентиры для интеграционных процессов.
Как уже говорилось, рост миграционных потоков ставит новые задачи перед структурами здравоохранения и образования, вызывая потребность в специалистах, владеющих компетенциями по КЭП и межкультурной коммуникации. В программах медицинских факультетов итальянских университетов появились курсы по медицинской антропологии, задача которых – дать будущим врачам теоретические и методологические инструменты для адекватного подхода к проблемам субъективного восприятия болезни – здоровья и лечения – выздоровления в разных этнокультурных и религиозных контекстах.
Так, курс по медицинской антропологии Болонского университета (2017–2018 учебный год) ставит своей целью дать студентам теоретические и методологические инструменты для компетентного подхода к социокультурным динамикам, относящимся к заболеванию/недугу и формам его лечения. Исходя из того, что процесс перевода признаков недуга в симптомы заболевания преломляется через призму соответствующего культурного кода, не принимать во внимание специфики мировоззрения пациента чревато тем, что врач не сможет завоевать его доверие, а, следовательно, и получитьсодействие в ходе лечения. В итоге будущий врач, исходя из знания того, что опыт любой болезни имеет культурное измерение, получит навыки использования корректных коммуникационных моделей в диалоге с пациентом, направленных на благо его здоровья (Antropologia medica: Unibo 2017).
В Туринском университете курс по медицинской антропологии и психологии (Medical and psichologycal anthropology) читает специалист с мировым именем Роберто Бенедуче (Roberto Beneduce). Одной из целей курса является расширение применения антропологического подхода к практике здравоохранения, диагностике и ко всему комплексу медико-психологического знания (Medical and psichologycal anthropology: Unito 2017).Программы по медицинской антропологии призваны дать будущему медику инструменты коммуникации в самых разнообразных сферах клинического поля в зависимости от типологии пациента и его проблем, не оставляя без внимания моделей социально-экономического и культурно-религиозного характера. Этими проблемами, в частности, активно занимается и образованное в 1988 году в г. Перуджа «Общество медицинской антропологии» (SIAM: Società italiana di Antropologia medica), которое регулярно проводит конференции, семинары, встречи по самым актуальным проблемам медицинской антропологии и выпускает журнал «АМ» (Rivista della Società italiana di Antropologiamedica)
Особенно актуальными знания медицинской антропологии становятся при встрече специалистовсовременной биомедицины с представителями традиционных обществ, когда от врача требуется обладание культурной компетентностью и культурной сенситивностью, то есть навыками устанавливать отношения с представителями других культурных групп и способностью признавать культурные различия и налаживать межкультурную коммуникацию (Михель 2016: 29).
В Италии в области межкультурной коммуникации и культурно-этнического посредничества активно применяется транскультурный подход, с успехом используемый французской школой этнопсихиатрии в клинике «Авиценна» г. Бобиньи (AIEP 2018). Как известно, эта школа сформулировала новый эпистемологически подход к транскультурным проблемам, основывающийся на двух фундаментальных положениях: психологическом универсализме и культурной кодификации (Devereux 1970; Nathan 1996). Психическое функционирование человека универсально и одинаково для всех человеческих существ, что делает возможным применение транскультурного подхода ко всем типам культур, в то время как культурная кодификация, которая соответствует системе категорий, позволяющей каждой отдельно взятой культуре интерпретировать окружающий мир и свое место в этом мире, отвечает за создание смыслов, разделяемых членами отдельно взятой культурной системы. Культурный код, в свою очередь, имеет три взаимосвязанных уровня: бытие, смысл, действие. Травма эмиграции, «миграционный траур», связанный с разрывом оболочки «время – пространство – принадлежность», приводит к разрыву ядра идентичности, сказываясь на психическом и соматическом здоровье. Именно поэтому иммигранты очень часто болеют, а лечение их сопровождается целым рядом проблем, связанных с трудностями выстраивания отношений на уровне «болезнь – диагноз – лечение» (бытие – смысл – действие) (Onama 2016: 44; Università Cà Foscari 2015).
Исходя из того, что восприятие признаков заболевания со стороны пациента переплетено со всем комплексом культурных паттернов, которые оказывали влияние на его становление, включая морально-этические и эстетические критерии (худоба – полнота, пропорции тела, цвет лица, осанка, походка, степень терпимости болевых ощущений, гендерные и возрастные различия в выражении страдания и болевых ощущений, табуирование частей тела и психофизических состояний и т.д.), которые в разных культурах могут иметь диаметрально противоположное значение, крайне важно понимать, что незнание этих аспектов чревато не только ошибками диагностики и лечения, но и перспективами выздоровления и качества жизни пациента и его семьи. Например, нигерийские женщины из-за изменения структуры питания часто сильно поправляются, считая это признаком благополучия и здоровья, и искренне возмущаются, когда итальянские врачи заставляют их садиться на диету, особенно в период беременности, нередко полагая, что речь идет о намеренном стремлении «белых врачей» принести вред.
Выходцы из ряда африканских стран по-иному воспринимают болезнь и методы ее лечения, особенно связанные с введением в организм инородных веществ или инструментов. Поэтому особой культурно-психологической подготовки может потребовать такая банальная процедура, как забор крови или УЗИ («смотреть внутри»), не говоря уже о хирургическом вмешательстве (ПМА-2). В моей практике был случай отказа от медицинских манипуляций со стороны молодой нигерийки, недавно перебравшейся в Италию, но сносно изъяснявшейся по-итальянски. Она опасалась самого факта проникновения в ее тело инородного элемента, который, с ее точки зрения, мог стать причиной потери идентичности, так как вместе с иглой в тело могли приникнуть посторонние сущности нематериального характера и нарушить целостность ее человеческого естества. Во время беседы с помощью ряда аргументов мне удалось ее убедить не бояться «белых врачей».
Конфликтные ситуации может вызвать даже самая невинная, с точки зрения итальянцев, шутка, приобретающая в ином культурном контексте значение смертельной опасности. Игривая угроза со стороны сотрудницы больницы в отношении одного нигерийского мальчика пяти лет («ты мой сладенький, шоколадка моя, я тебя съем, а-а-ам!») вызвала панический испуг как ребенка, так и его мамы, в культуре которых дискурс магического каннибализма – это отнюдь не безобидная метафора (ПМА-2).
Однако недоразумения происходят не только с африканцами. Итальянские врачи нередко не спешат оказывать помощь пациентам, в культуре которых принято минимизировать боль. В моей практике был случай, когда к русскому мужчине долго не подходил врач скорой помощи одной из веронских больниц. На вопрос: «Как Вы себя чувствуете?», – мужчина неизменно отвечал: «Ничего-ничего, нормально»; из-за чего его уже собирались отправить домой. При общении с мужчиной я обратила внимание на явные признаки страдания. В итоге, после моих настойчивых просьб,пациенту сделали рентген: у него оказались сломаны ребра. Когда я ему попеняла на излишнее терпение, он ответил: «Я же мужик». Безусловно, на фоне активно проявлявших себя африканских пациентов, присутствовавших в тот момент в зале ожидания отделения скорой помощи, этот мужчина явно проигрывал в раунде борьбы за выживание. То, что на его родине рассматривается как мужество и сила характера, в ином культурном контексте воспринимается как неадекватное поведение или, по меньшей мере, странность.
Значительный вызов для медицинского сообщества представил приток женской иммиграции из стран Африки и Азии, в которых практикуются разные формы женского обрезания, с чем итальянские медики раньше не сталкивались. Речь идет о женщинах из Эритреи, Сомали, Гамбии, Судана, Гвинеи, Сенегала, Мали, Нигерии, Египта, количество которых к 2015 году значительно превысило 160 тысяч человек. Уже в 2006 году, когда данный феномен приобрел массовый характер, в Италии был принят закон № 7 о запрете всех форм женского «обрезания» (клиторидэктомии, инфибуляции и др.) (UEFGM 2018; Il fatto quotidiano 2017), предусматривающий уголовную ответственность и заключение на срок от 3 до 12 лет для лиц, вовлеченных в данное преступление. Отягощающим обстоятельством служит несовершеннолетие жертвы. В 2012 году Италия ратифицировала Конвенцию Совета Европы о защите детей от сексуальной эксплуатации и сексуального насилия (The Council of Europe 2012), где подчеркивается принцип физической неприкосновенности ребенка. С 2007 года данная практика была включена в число причин, позволяющих получить политическое убежище на территории Италии. Чтобы помочь врачам в общении с пациентками, подвергшимися такой операции, было необходимо специально изучить данное явление, в том числе с точки зрения медицинской и культурной антропологии, символики тела, значения практик инициации и т.д. Был принят и специальный декрет Министерства здравоохранения от 17 декабря 2007 года, предусматривающий привлечение к работе с такой категорией пациенток специально подготовленных культурных посредниц, происходящих из тех регионов мира, где практикуются подобные обряды (Decreto 2007).
Однако, во время полевых исследований из бесед с медицинским персоналом я узнала, что нередко посредницы сами являются убежденными приверженцами подобных «традиций», что невероятно затрудняет установление доверительных отношений между медиком и пациенткой, усложняя, в том числе, и наблюдение за течением беременности и процесс родовспоможения. В феврале 2003 года на встрече практикующих антропологов и КЭП в Веронском университете я оказалась свидетелем откровения одной из участниц, уроженки Ганы, межкультурного посредника со стажем, которая заявила: «Вы, белые, ничего не понимаете. Да если я своих дочерей не подвергну инициации, они меня проклянут! Им в таком случае ни замуж не выйти, ни детей родить. Вы что, хотите, чтобы они стали париями? Это вопрос нашей идентичности! Да, я помогаю нашим женщинам, попавшим в руки белых медиков, и знаю, что переводить, а о чем умолчать. Белые все равно ничего не понимают» (ПМА-8). Кстати, ритуальное мужское обрезание в Италии не запрещено и его даже можно сделать в больничных условиях (La Stampa 2017), что «прогрессивными» сторонницами женской ритуальной практики подобного рода рассматривается как возможный вариант решения проблемы (ПМА-8).
В вышеописанной ситуации выявилась весьма важная проблема: как влияет на эффективность сотрудничества уровень инкультурации посредника –то, насколько он разделяет ценностные установки принимающей стороны и насколько ассимилировал чуждые культурные паттерны, сумел преодолеть травму ментальной и психической кастрации, которая сопровождает процесс вживания в чужую культуру. Мне лично пришлось присутствовать при ситуациях, когда во время медицинского обследования посредник говорил пациентке: «Зачем ты это рассказываешь? Им (медикам, – М.Б.) это знать незачем» (ПМА-4). Нередко посредники испытывают сильное давление и со стороны своих землячеств, ставящих их перед нелегким моральным выбором: с кем ты – с нами или против нас? Один пакистанский посредник, практикующий в г. Вероне, в разговоре со мной с горечью сказал: «В итоге –кто мы? Мы – шпионы на службе у итальянцев. Свои среди чужих и чужие среди своих» (ПМА-5).
Летом 2017 года в итальянских СМИ много шума наделала запись, оставленная на корявом итальянском языке на стене «Facebook» одним из культурных посредников, сотрудничавших с кооперативом, занимающимся размещением беженцев в городе Римини. После серии изнасилований, потрясших этот тихий адриатический городок, Абид Йее написал: «Lo stupro è un atto peggio ma solo all’inizio (…), poi la donna diventa calma ed è un rapporto normale» («Изнасилование –это очень плохое действие, но только вначале (…), затем женщина успокаивается, и это нормальный половой акт»). И хотя после того, как эти слова вызвали целый шквал возмущений, 24-х летний посредник свой комментарий стер, по репутации кооператива и по самому факту привлечения к работе иностранцев был нанесен значительный удар (TG24.SKY 2017).
В связи со всем этим, многие врачи в разговоре со мной говорили о необходимости обучения профессии культурно-этнического посредничества итальянцев, с которыми было бы проще и надежнее работать. Безусловно, проблема эффективного взаимодействия между медицинским персоналом и культурно-этническими посредниками зависит от многих факторов и прежде всего от профессиональной подготовки и ответственности посредника за осуществляемую работу (Barberio et al. 2012). Но нельзя сбрасывать со счетов и вопроса самоидентификации посредника, того, насколько ему удалось принять систему ценностно-нравственных установок итальянского общества. Культурно-этническое посредничество – это новая профессия, которой еще находятся в стадии становления. В Италии уже много лет идет дискуссия о необходимости принятия специального закона, регулирующего деятельность культурно-этнических посредников, определяющего круг их компетенций и уровень подготовки (Belpiede 2002).
В парламенте уже не один год терпеливо ждет одобрения и вступления в силу законодательный проект, представленный в 2010 году группой депутатов от Демократической партии «Регулирование профессии межкультурного посредника» (Disciplina della professione di mediatore interculturale”) (Parlamento italiano 2013). Тем временем действуют принятые в 2009 году нормативные положения о признании профессии КЭП, на который ссылаются государственные структуры при работе с этой профессиональной группой, а в 2010 году (15.12.2010) при содействии Министерства Труда и Социальной политики был реализован проект по созданию Национальной ассоциации MEDIATIS ONLUS, включающей экспертов в КЭП, прошедших специальное обучение для работы в сфере здравоохранения (Ministero della giustizia 2009). В интернете был создан специальный государственный портал, посвященный проблемам интеграции иммигрантов под эгидой трех министерств: Министерства Труда и Социальной политики, Министерства внутренних дел и Министерства образования, университетов и науки (Il Portale Integrazione migranti 2017).
Все вышеупомянутые законодательные акты дали новый импульс развитию антропологических и этнологических дисциплин прикладного характера, которые по итальянской классификации относятся к «демоэтноантропологии». Активно выработкой новых направлений исследования и обучения занимаются Туринский, Болонский, Венецианский, Веронский, Римский университет «Сапиенца» и другие. Целью данных программ обучения является создание условий для решения проблем культурно-этнической коммуникации благодаря использованию специально подготовленных посредников, способных, при работе в клиническом поле, понять проблемы пациентов, сообщить о них медицинским работникам, помочь преодолеть культурные и лингвистические барьеры и наладить плодотворный диалог, позволяющий пациенту получить полноценный доступ к медицинским услугам и качественное лечение.
Например, с 2002 года в Вероне (одном из самых привлекательных для иммигрантов северо-итальянских городов, где с 1992 по 2011 годы количество иммигрантов выросло с 3518 до 37972 человек, соответственно с 1,4% до 14,4% населения) были созданы две параллельные годичные магистратуры (master di I livello). Первая –«Мастер по культурному посредничеству» (Mediazione Culturale), а вторая –«Межкультурные компетенции и управление» (Intercultural competence). Как уже видно из названия, они представляют два разных концептуальных подхода к методу и системе осуществления посредничества, в соответствии с положениями законодательства. Если первый подход рассчитан, прежде всего, на иностранных учащихся, то второй отдает предпочтение итальянцам. Первый встает на точку зрения иммигранта, учитывая его менталитет и картину мира; при этом посредник должен иметь как хорошее знание отправной культуры участников диалога, включая язык, так и методики выстраивания процесса сближения и взаимопонимания. Второй подход заключается в подготовке специалистов, прежде всего итальянцев, владеющих необходимой суммой теоретических и практических знаний, позволяющих донести до иммигранта правила, лежащие в основе деятельности итальянского общества, предотвратить конфликтные ситуации в самых разных сферах соприкосновения иммигрантов с итальянскими государственными и частными структурами. Безусловно, общим между этими подходами является необходимость разрешить коммуникативные трудности, связанные с культурными и языковыми различиями. Разница – в методе и проблемном поле.
Интересно, что использование транскультурных подходов в рамках магистратуры по культурному посредничеству (Mediazione Culturale) под руководством проф. Габриеля Салы (Gabriel Maria Sala), активно занимающегося изучением народного целительства и шаманизма в традиционных обществах, вызвало неоднозначный общественный резонанс в г. Вероне. Это было связано, в частности, с участием в программе курсов 2010/2011 – 2013/2014 учебных годов известной бурятской шаманки Надежды Степановой, фигурировавшей в официальной программе курса как представитель «Академии искусств и культуры Восточной Сибири», — «Accademia dell’arte e della cultura della Siberia Orientale» (Mediazione cultural e2010), — которая, возможно, подразумевает Восточно-Сибирскую Академию культуры и искусств — ВСГАКИ (Восточносибирский государственный институт культуры – ВСГИК). Живой интерес итальянского юношества к экзотическим ритуалам, проводимым гостьей из России, показался подозрительным блюстителям католических традиций, которые 1 марта 2010 года обратились с открытым письмом к ректору Веронского университета проф. Алессандро Мадзукко (Alessandro Mazzucco) и Веронскому епископу Джузеппе Дзенти (Giuseppe Zenti), требуя принять решительные меры против антихристианских практик, проводимых в стенах государственного учреждения. В письме, в частности, обращалось внимание общественности на опасность участия в шаманских практиках, зачастую связанных, по мнению авторов, «с сатанинскими ритуалами, по причине которых столь часто итальянская хроника пополняется фактами таинственных исчезновений и убийств, совершенных фанатичными участниками этих ритуалов в измененном состоянии сознания» (Lettera aperta 2011). В 2017 году в итальянской газете «Правда» (La Verià) на эту же тему вышла статья под хлестким заголовком «Доцент или шаман?» (Floder Reitter 2017).
Возвращаясь к нашей теме, отмечу, что в настоящее время для работы в сфере здравоохранения предпочтение отдается все-таки посредникам-иммигрантам, преимущественно окончившим магистратуру, или же, при наличии высшего образования, специальные курсы разной продолжительности для культурно-этнических посредников с клинической специализацией, особенно когда речь идет о работе с пациентами, говорящими на редких языках. Программой предусматривается полноценная теоретическая и практическая подготовка в виде практик в стационарах, в основном в отделениях акушерства и гинекологии, перинатальных центрах, в отделении тропической медицины, на приеме у врачей различных специализаций. Учитывая, что подавляющее большинство пациентов – это женщины и дети, предпочтение отдается культурно-этническим посредникам-женщинам (“mediatrici”).
В регионах Италии при больницах, обычно в Отделе по связям с общественностью (Ufficio relazioni con il pubblico – URL), имеются реестры культурно-этнических посредников, к которым обращаются сотрудники отдела по запросу врачей, администрации лечебных учреждений либо самих пациентов1.
Распределение посредников по этнической принадлежности зависит от потока иностранных пациентов в данном больничном учреждении. Так, например, в регионе Реджо Эмилья в 2017 году на постоянной работе числилось: 3 эксперта с китайским языком, 4 – с арабским и французским, 2 человека – с хинди, урду и пенджабским языками, 2 человека – с албанским, 2 – с русским и 2 человека – с языками южной и центральной Африки (например, фулà – язык нигеро-конголезской языковой макросемьи, или волоф, относящийся к северной ветви атлантических языков). В медицинских структурах региона Эмилия-Романья работает специальный офис культурно-этнических посредников, где постоянно дежурят сотрудники, координирующие деятельность экспертов по работе с иностранцами. Они проводят собеседования с пациентами, отвечают на телефонные запросы, занимаются переводами медицинской документации на иностранные языки, сопровождают иммигрантов на процедуры и т.д. (Il Servizio di Mediazione 2017).
Надо сказать, что информационные плакаты на нескольких иностранных языках стали уже устоявшейся практикой в итальянских больницах и амбулаториях. После текста на итальянском языке обычно идут переводы на румынский, китайский, арабский, сингальский/тамильский, английский, французский. Во многих структурах выработан специальный алгоритм перевода медицинских документов на язык пациента, создается база данных по терминологии и типологии переводов медицинской документации. Кроме того, предусматривается дежурство экспертов в определенные дни недели на плановых мероприятиях: обязательных собеседованиях перед абортом, подготовке к плановой операции для предоставления информированного согласия на операцию и т.д. В случае специальных пожеланий, связанных с запретом на определенные виды пищи (свинина, говядина и пр.) пациент может заказать особое меню, не противоречащее его традициям и религиозным предписаниям. Очень важным является дежурство культурно-этнических посредников в отделениях скорой помощи. В экстренных случаях экспертов вызывают в больницу или просят провести телефонную консультацию либо сделать перевод.
Весьма важной стороной работы эксперта является и помощь педиатрам. С накоплением практического опыта работы с детьми иммигрантов все большее значение принимает такое направление исследований как этнопедиатрия. Это особенно важно для работы с малолетними иммигрантами, прибывшими в Италию без сопровождения родителей.
Для всех посредников регулярно проводятся курсы повышения квалификации, круглые столы, встречи с медработниками различных подразделений поликлиник и больниц.
Как уже говорилось выше, культурно-этнический посредник – это новый тип профессии; эта профессия требует овладения знаниями и компетенциями, круг которых очерчивается по мере накопления опыта ее использования. Немаловажное значение имеет и этико-моральный аспект данной работы. В идеале посредник должен выступать с позиций беспристрастности, равноудаленности между сторонами, при строгом соблюдении профессиональной этики и тайны. Если посредник – иностранец, то он становится соединительным звеном, «мостом» между разными типами ментальности, заполняя тот культурный вакуум, который является главной причиной непонимания и недоверия между участниками коммуникационного процесса в условиях лингвистической и культурной относительности.
Однако, между теорией и практикой существует значительный разрыв. Мой личный опыт показывает, что нет однозначного вѝдения роли и функций посредника в диалоге между сторонами. Учитывая новизну данной профессиональной фигуры, неопределенной остается не только сфера компетенций и степень ответственности за результат межкультурного диалога (Belpiede 2002), но и само название данной профессии. Первый круг вопросов связан с тем, должен ли обязательно посредник быть носителем соответствующего языка и культуры, – отсюда определение «культурно-языковой посредник» (mediatore linguistico culturale),– и выполнять, в том числе, функции переводчика, или же на первый план должно выходить умение определить критические моменты диалога, обнаружить за эксплицитными реакциями имплицитную составляющую; помочь итальянским медикам донести до иностранца информацию о диагнозе и методах лечения в форме, созвучной ментальным парадигмам пациента,и перевести на язык врача семантику признаков недуга пациента. В таком случае посредником может быть и итальянец, хорошо знающий и понимающий реалии и мотивацию обоих участников диалога, при условии, конечно, что иммигрант говорит по-итальянски. Методы поддержки диалога, работа над словами и понятиями, специальной терминологией, раскрытие семантических составляющих вербальной и невербальной коммуникации, проксемики, гендерных, религиозных, когнитивно-антропологических факторов являются тем важным арсеналом средств, которыми оперирует профессиональный посредник. Именно он помогает поэтапно выстраивать взаимопонимание между сторонами, говорящими по-итальянски. Здесь речь может идти о «культурном посредничестве» или «межкультурном посредничестве». Знание языка принимающей страны далеко не всегда приводит к знанию эксплицитных и, прежде всего, имплицитных аспектов ее культуры. Думается, что оба типа посредничества взаимно дополняют друг друга.
Отсутствие четких должностных инструкций, ясности в том, что и как должен делать культурный посредник, где начинается и кончается круг его обязанностей и компетенций, приводит нередко к недоразумениям. Посредник не может взять на себя активную роль участника диалога, заменив собой институциональную сторону, как это иногда происходит. Он отвечает не за исход, а за поддержку диалога, создание условий для взаимопонимания. Для разграничения сфер компетенций между активными и вспомогательными участниками диалога необходимо четкое нормативное определение посредничества, его профессиональных функций и обязанностей, а также степени ответственности за их нарушение.
Нередко присутствие посредника вызывает резко негативную реакцию со стороны врачей, которые воспринимают его как постороннего, покушающегося на святую святых профессии и нарушающего врачебную тайну. Бывают случаи, когда, наоборот, на посредника возлагаются функции,ему совершенно не присущие: например, требование подготовить пациентку к гинекологическому осмотру или осуществить базовый санитарный уход за больными в стационаре (автор этих строк основывается на собственном опыте работы).
Не просто складываются отношения с местными властями. Порой достаточно дефицита городского бюджета, чтобы отказаться от услуг посредников во всех сферах, или политической ориентации победившей на выборах партии, чтобы аннулировать реестр официальных посредников в данном муниципалитете.
Миграционный кризис последних лет показал незаменимость посредников, которые становятся иногда единственным звеном, связывающим принимающую сторону с иммигрантом, оказавшимся в совершенно новой для него культурной среде. Подобная практика доказала свою важность и пользу, и, возможно, изучение данного опыта могло бы представить некоторый интерес для российского медицинского и антропологического сообщества. Как пишет в своей статье «Образовательно-профессиональные аспекты обеспечения здоровьесбережения» известный российский антрополог В.И. Харитонова, в современной российской ситуации уже «назрел вопрос о необходимости подготовки специалистов среднего звена в области медицинской антропологии и биоэтики, что достаточно давно делается (на уровне магистратуры) в разных государствах». При этом ученая совершенно справедливо отмечает, что стране нужны «специалисты-практики, получающие широкое интердисциплинарное образование», ибо именно они смогут эффективно «осуществлять профессиональную деятельность в медицинских клиниках и клиниках интегративной медицины, а также иных организациях, где требуется разрешение специфических конфликтов на медицинской почве, связанных с проблемами различий в культуре, религии, мировоззрении, праве, медицинской этике, биоэтике и т.д., между представителями разных сторон лечебно-оздоровительных и лечебно-профилактических процессов» (Харитонова 2016).
Примечания:
1 Вот как этот сервис представлен в английской версии на сайте Падуанской городской больницы:
«CULTURAL MEDIATION SERVICE This Hospital provides the Cultural Mediation service, which aims to facilitate communication between health operators and foreign patients, both linguistically and culturally. The service request is made by the department concerned in three ways: 1) calling the Public Relations Office (URP) that shall activate the service; 2) during closing times of the URP, with direct activation by the department; 3) through the telephone triage (for situations of emergency/deferrable urgency). The service is available 24 hours a day 365 days a year. The main languages guaranteed by the service are: 1. Chinese 2. Arabic 3. Romanian 4. Bangla 5. Albanian 6. Urdu 7. Serbo-Croatian 8. Indian 9. English 10. German 11. Bengali 12. Ceylonese 13. Filipino 14. French 15. Nigerian 16. Russian 17. Spanish 18. Moldovan 19. Pakistan 20. Turkish 21. Congolese» (URL 2018).
Библиография
Михель, Д.В. (2017) Медицинская антропология, М.: Изд. «Дело» РАНХиГС.
Харитонова, В.И. (2016) Образовательно-профессиональные аспекты обеспечения здоровьесбережения, МАиБ 2016 – №1 (11)
(https://medanthro.ru/?page_id=2691)
Kharitonova V.I. (2016) Obrazovatel’no-professional’nyje aspekty obespechenija zdoroviesberezhenija, МАиB 2016 — №1 (11)(https://medanthro.ru/?page_id=2691)
Barberio, R., De Masi, E., Sirotti Gaudenzi, A. (2012) Rischio clinico e mediazione nel contenzioso sanitario, Maggioli Editore.
Belpiede, A. (2002) Mediazione culturale. Esperienze e percorsi formativi,Torino: Utet.
Devereux, G. (1970) Essais d’ethnopsychiatrie général, Paris: Gallimard.
Nathan, T. (1996) Princìpi di etnopsicoanalisi, Torino: Bollati Boringhieri.
Onama, J.B. (2016) Migrazione e integrazione tra domanda di interculturalità e riflussi localisti. C. Crocetta(a cura di), Capacità inclusive: Riflessioni e pratiche di integrazione delle personemigranti,Padova, p. 31-58.
Migrantes (2011) Il Rapporto Migrantes Italiani nel Mondo (http://banchedati.chiesacattolica.it/cci_new_v3/allegati/21532/introduzione.pdf) (18.04.2018).
ISTAT (2017a) Indicatori demografici. Stime per l’anno 2017 (http://www.istat.it/it/files/2018/02/IndicatoriDemografici2018.pdf) (21.04.18).
ISTAT (2017b) Dati statistici (http://dati.istat.it/Index.aspx?DataSetCode=DCIS_POPRES1) (21.04.2018)
ISTAT (2017c) Rapporto annuale ISTAT (http://www.integrazionemigranti.gov.it/Attualita/Notizie/Pagine/Rapporto-annuale-ISTAT-2017-i-dati-sui-cittadini-con-background-migratorio-in-Italia.aspx) (21.04.2018)
ISTAT (2017d) Migrazioni internazionali e interne della popolazione residente(https://www.istat.it/it/archivio/206675) (22.04.2018)
ISTAT (2018) Immigrati&Nuovi cittadini (http://www4.istat.it/it/immigrati) (12.05.2018).
Italia chiama Italia (2017) Sempre più italiani all’estero, 5 milioni gli iscritti AIRE (http://www.italiachiamaitalia.it/sempre-piu-italiani-allestero-5-milioni-gli-iscritti-aire/)(21.04.18).
Ministero della Salute (2017) Decreto del presidente del consiglio dei ministri 12 gennaio 2017 (http://www.trovanorme.salute.gov.it/norme/dettaglioAtto?id=58669&completo=tru) (21.04.2018)
Adnkronos (2017) L’assistenza sanitaria in Italia e i Lea, il focus di Altroconsumo (http://www.adnkronos.com/salute/sanita/2017/04/26/assistenza-sanitaria-italia-lea-focus-altroconsumo_5BR6aDygRNrKs3kp2RjG6I.html?refresh_ce) (21.04.2018)
ISFOL (2009) Il Mediatore culturale in sei Paesi europei. Istituto per lo sviluppo della formazione professionale dei lavoratori (http://archivio.isfol.it/DocEditor/test/File/2009/Strumenti_Isfol/Il_Mediatore_culturale_in_sei_Paesi_europei.pdf) (21.04.2018)
D.P.R. n. 394 (1999)Decreto del Presidente della Repubblica 31 agosto 1999, n. 394 Regolamento recante norme di attuazione del testo unico delle disposizioni concernenti la disciplina dell’immigrazione e norme sulla condizione dello straniero, a norma dell’articolo 1, comma 6, del decreto legislativo 25 luglio 1998, n. 286. (https://www.esteri.it/mae/normative/normativa_consolare/visti/dpr_394_1999.pdf) (21.04.2018)
Parlamento italiano (1998) Disciplina dell’immigrazione e norme sulla condizione dello straniero(http://www.camera.it/parlam/leggi/98040l.htm) (21.04.2018)
Parlamento italiano (2002) La legge 30 luglio 2002, n. 189«Modifica alla normativa in materia di immigrazione e di asilo» (http://www.camera.it/parlam/leggi/02189l.htm) (21.04.2018)
Parlamento italiano (2013) Proposta di legge d’iniziativa dei deputati Murer et al. Disciplina della professione di mediatore interculturale. Presentata il 21 marzo 2013 (http://www.camera.it/_dati/leg17/lavori/schedela/apriTelecomando_wai.asp?codice=17PDL0002010) (25.04.2018)
SIAM (2018) Società italiana di Antropologia medica (http://www.antropologiamedica.it/siam.html)(21.04.2018)
АМ(Rivista della Società italiana di Antropologia medica) (http://www.antropologiamedica.it/siam.html) (24.04.2018)
AIEP (2018) Le Portail du Centre Babel et de l’Association Internationale d’EthnoPsychanalys (https://www.transculturel.eu/) (21.04.2018)
Università Cà Foscari (2015) Malattie croniche e migranti in Italia. Rapporto sui comportamenti a rischio_ prevenzione e diseguaglianza di salute. Università Cà Foscari di Venezia. Mestre 2015 (http://www.epicentro.iss.it/passi/pdf2015/malattiecroniche.pdf) (21.04.2018)
La Stampa (2017) Circoncisione rituale: d’ora in poi si fa in ospedale. La Regione la prevede all’ospedale Martini (http://www.lastampa.it/2017/09/18/cronaca/circoncisione-rituale-dora-in-poi-si-fa-in-ospedale-la-regione-la-prevede-allospedale-martini-kd6SC6scce7HOgzV56DleL/pagina.html) (25.04.2018)
TG24.SKY (2017) Rimini, mediatore culturale: stupri il peggio all’inizio poi è normale(https://tg24.sky.it/cronaca/2017/08/28/mediatore-culturale-su-facebook-stupro-normale.html) (21.04.2018)
UEFGM (2018) United to end femile genital mutilation (https://uefgm.org/?lang=it)(21.04.2018)
Il fatto quotidiano (2017) Giornata-contro-le-mutilazioni-genitali-femminili (https://www.ilfattoquotidiano.it/2017/02/06/giornata-contro-le-mutilazioni-genitali-femminili-la-piattaforma-web-per-fermare-le-violenze/3371165/) (24.04.2018)
The Council of Europe (2012) The Council of Europe Convention on the Protection of Children against Sexual Exploitation and Sexual Abuse (Lanzarote Convention) (https://www.coe.int/t/dg3/children/1in5/source/assembly/handbook_en.pdf) (26.04.2018)
Decreto (2007) Linee guida destinate alle figure professionali che operano con le comunità di immigrati provenienti da Paesi dove sono effettuate le pratiche di mutilazione genitale femminile per realizzare una attività di prevenzione, assistenza e riabilitazione delle donne e delle bambine già sottoposte a tali pratiche. GU Serie Generale n.71 del 25-03-2008 — Suppl. Ordinario n. 70(http://www.gazzettaufficiale.it/eli/id/2008/03/25/08A01830/sg) (24.04.2018)
Ministero della giustizia (2009) Linee di indirizzo per il riconoscimento della figura professionale del mediatore interculturale(https://www.giustizia.it/giustizia/it/mg_1_12_1.wp?facetNode_1=0_16&facetNode_2=0_16_4&previsiousPage=mg_1_12&contentId=SPS156904) (24.04.2018)
Il Portale Integrazione migranti (2017) Ministero del Lavoro e della politiche sociali; Ministero dell’interno; Ministero dell’istruzione dell’università e della ricerca (http://www.integrazionemigranti.gov.it/chi-siamo/Pagine/Chi-siamo.aspx) (26.04.2018)
Lettera aperta (2011) Lettera aperta sui riti sciamanici all’Università di Verona. II rettore si oppone ai riti magici. Indagine sul prof responsabile (https://www.andreacarancini.it/2011/11/lettera-aperta-sui-riti-sciamanici/)(26.04.2018)
Intercultural competence. Master universitario in “Intercultural competence and management” (Mediazione interculturale, Comunicazione e Gestione interculturale dei conflitti). Università di Verona(http://sites.hss.univr.it/csi/index.php/master-mediazione-interculturale/)(26.04.2018)
Mediazione Culturale. Master universitario in “Mediazione Culturale”. Università di Verona(https://www.universita.it/master/mediazione-culturale-universita-di-verona/)(26.04.2018)
Mediazione culturale (2010) Mediazione culturale — V edizione. 2010-2011 (http://www.dfpp.univr.it/documenti/Concorso/bando/bando117445.pdf)(26.04.2018)
Floder Reitter, P. (2017) Docente o sciamano? II rettore si oppone ai riti magici, Indagine sul prof responsabile, La Verità, 30.03.2017
(https://groups.google.com/forum/#!topic/docentipreoccupati/oi0MnvZjvnw) (28.04.2018)
Antropologia medica: Unibo (2017) Scuola di Medicina e Chirurghia. Università di Bologna. Antropologia medica. Anno Accademico 2017/2018 (http://www.medicina.unibo.it/it/corsi/insegnamenti/insegnamento/2017/362739) (28.04.2018)
Medical and psichologycal anthropology: Unito (2017) Medical and psichologycal anthropologyDipartimento di culture, politica e società. Università di Torino. (http://www.didattica-cps.unito.it/do/corsi.pl/Show?_id=y4ae) (28.04.2018)
URP (2018) Comunicazione e Rapporti con i Cittadini. Ufficio Relazioni con il Pubblico (http://www.sanita.padova.it/sez,11) (28.04.2018)
Il Servizio di Mediazione (2017) Il Servizio di Mediazione Linguistico Culturale. Ricerca e Innovazione Staff Direzione Generale Azienda USL di Reggio Emilia (https://www.ausl.re.it/sites/default/files/Dall%27Asta_MLC_WORKSHOP.pdf) (28.04.18)
Источники
ПМА-1 (2003) Записано со слов Паолы П., 1965 г.р., врача гинеколог, г. Вероны
ПМА-2 (2003) Записано со слов Джованни Д., 1960 г.р., врача гинеколога г. Вероны
ПМА-3 (2002) Записано со слов Марии Ф., прим. 1970 г.р., врача-гинеколога г. Вероны
ПМА-4 (2003) Записано со слов Софии из Сенегала, КЭП с языком волоф, прим. 1975 г.р., г. Верона
ПМА-5 (2003) Записано со слов Ахмета из Пакистана, КЭП, прим. 1965 г.р., г. Верона.
ПМА-6 (2002) Записано со слов Альмы из Албании, КЭР, прим. 1970 г.р., г. Верона
ПМА-7 (2003) Записано со слов Фариджи из Албании, КЭП, прим. 1980 г.р., г. Верона
ПМА-8 (2003) Записано со слов Даниэлы из Ганы, КЭП, прим. 1970 г.р., г. Верона
Список сокращений:
МКК – Межкультурная коммуникация
КЭП – Культурно-этнический посредник
ISFOL – Istituto per lo sviluppo della formazione professionale dei lavoratori
АМ – Antropologia medica (Rivista della Società italiana di Antropologia medica)
SIAM – Società italiana di Antropologia medica
URP – Ufficio Relazioni con il Pubblico
A.I.R.E. – Anagrafe degli italiani residenti all’estero
ISTAT – Istituto nazionale di statistica