© 2017 Надежда Владимировна ПРИСЯЖНАЯ
МАиБ 2017 — №1 (13)
Ключевые слова: неблагополучие семьи; социальное сиротство; выпускники учреждений для детей, оставшихся без попечения родителей; социальная адаптация
Аннотация: В статье анализируются основные проблемы и риски перехода современной семьи «за грань» благополучия. Одним из наиболее серьезных последствий семейного неблагополучия является нахождение детей без попечения родителей – социальное сиротство – как явное, так и скрытое. Институциональные условия взросления ребенка вне семьи обусловливают не только специфику формирования личности, но и модели его адаптации в социуме по достижению совершеннолетия, что проявляется в особенностях жизнеустройства выпускников сиротских учреждений, их трудовой занятости, семейной жизни, возможностях установления и поддержания личных отношений, а также в установках на реализацию самосохранительного поведения, на укрепление и сохранение собственного здоровья.
Сегодня семья в России переживает непростой период, связанный как с социально-политическими и экономическими изменениями, так и с глобальными тенденциями развития института семьи. Подтверждением кризисного положения института семьи в России является снижение ценности брака и моральных устоев семьи у россиян, широкая практика разводов, создания гражданских и гостевых семей, расширение возможностей внебрачных связей (например, посредством Интернет-сайтов знакомств), распространение отсроченного вступления в брак и длительный период «поиска» партнера, эмансипация и большая свобода сексуального поведения, терпимость общества к увеличению числа сексуальных связей у человека – все эти факторы ослабляют внутрисемейные связи и ставят под угрозу стабильность института брака. Заметим, что все чаще исследователи говорят об общемировых тенденциях трансформации института семьи, ее структурной перестройки и разграничения супружества и родительства (Гурко 2006; Решетников 2010).
Изучение современной семьи, ее особенностей, влияния на социальную жизнь с завидным постоянством остается «на острие» социологической науки. Вместе с тем, благополучие семьи – понятие весьма размытое. Как взвесить «благополучие»? На этот вопрос ответить непросто: некоторые исследователи говорят о необходимости суммарной оценки факторов жизни семьи (трудоустройства членов семьи, возможностей отдыха и заботы о здоровье каждого, наличии детей и пр.), другие применяют размытую формулировку «главное, чтобы все члены семьи были довольны и счастливы», а многие считают, что, если семья не обращается за помощью – она благополучна и функциональна.
Но каким образом получить объективную информацию о благополучии семьи? Заметим, многие действительно «проблемные» семьи внешне соответствует представленной картине «благополучия». В этой ситуации исследователь ступает по весьма зыбкой почве, поскольку, как упоминалось выше, выявить неблагополучие при желании семьи скрыть таковое крайне сложно даже при использовании самого богатого инструментария. Однако согласимся, что представление о благополучной (или функциональной) семье все-таки можно сконструировать: это, скорее, семья с «опытом», в которой воспитываются дети, имеющая хорошие жилищные условия и возможности для самообеспечения потребностей в питании, одежде, образовании, развитии, отдыхе, сохранении здоровья; обеспечивающая возможность получения заботы и любви членам семьи; поддерживающая гармоничные, крепкие отношения и благоприятную семейную атмосферу.
Так, современная российская семья в качестве определяющего критерия благополучия семьи (и жизненного приоритета) рассматривает наличие детей. И мужчины, и женщины в ней ориентированы на профессиональную занятость – как в силу финансовых обстоятельств, так и в силу внутренней профессиональной мотивации. В такой ситуации, по мнению Н.Ю. Егоровой и И.Л. Сизовой, «две сферы становятся конкурирующими», а в условиях негарантированного трудоустройства и недостаточной поддержки семей с детьми со стороны государства «поиск баланса между трудовыми и семейными обязанностями – новый вызов для российской семьи» (Егорова, Сизова 2013: 98). При этом в России в большинстве случаев один работающий не может обеспечить потребности семьи, что актуализирует необходимость выхода женщины на работу. Вызывает тревогу и тот факт, что, по данным Росстата на 08.04.2016г., 18,5% детей проживают в семьях со среднедушевыми доходами ниже прожиточного минимума (Росстат 2016). Не умаляя важности указанных проблем, надо отметить, что наиболее серьезными являются проблемы, связанные с выполнением основной функции семьи – воспитательной.
Безусловно, высокая занятость родителей трудом отражается как на количестве, так и на качественном содержании времени, совместно проведенного родителями с детьми. Кроме того, по данным выборочного наблюдения использования суточного фонда времени населением за 2014 г., затраты времени родителями на уход и занятия с детьми составляет в среднем всего 1 час 33 минуты в день. Принимая во внимание, что преимущественно указанное время распределяется неравномерно – женщины проводят с детьми три четверти от этого времени – гармоничные взаимоотношения в семье попадают в «зону риска» (Росстат 2016).
Исследователи отмечают и характерную для России модель жизнеустройства семьи, при которой оба в равной степени трудозанятых родителя в семейной сфере неравномерно несут трудовые нагрузки: большая часть домашних обязанностей (воспитание и уход за детьми, решение вопросов детского образования и развития, домашняя работа) является «прерогативой» женщины. Таким образом, женщина в семье несет двойную нагрузку по сравнению с мужчинами, что также накладывает отпечаток на семейные взаимоотношения. Как отмечают Н.Ю. Егорова и И.Л. Сизова, «в результате, наиболее распространенной в России является модель распределения трудовых и домашних обязанностей, которая в развитых странах характерна для неблагополучных семей» (Егорова, Сизова 2013: 102).
Если мы говорим о неблагополучии семьи, то в первую очередь нам представляются «традиционные» атрибуты неблагополучия: лидирующие позиции занимает наличие у родителей зависимостей от психоактивных веществ (наркотики, алкоголь, лекарственные средства), отсутствие работы, практика асоциального и противоправного жизнеустройства. Однако сегодня все чаще исследователи отмечают новые, парадоксальные «тренды неблагополучия» семьи – высокую трудовую занятость родителей, центрирование на потребностях и интересах взрослых в семье (в противопоставление традиционной «детоцентрической» российской семье), нежелание участвовать в жизни ребенка и делегирование обязанностей по уходу и воспитанию детей старшему поколению или наемным работникам. Другими словами, сегодня во внешне благополучной полной семье с двумя работающими родителями, дети остаются без родительского внимания и участия, что повышает риски скрытого семейного неблагополучия.
Неудовлетворенность семейными отношениями, экономические трудности, наличие иных «семейных рисков» могут способствовать нарушению семейных связей, повышению уровня конфликтности в семье, тревожности, нежеланию организовывать семейный досуг и отдых, вести активную социальную жизнь и обеспечивать разностороннее развитие детей – а, как указывает И.Ф. Дементьева, посредством наблюдения супружеского общения родителей ребенок формирует первоначальный образ будущей собственной семьи (Дементьева 2006: 202).
Кроме того, в такой семейной ситуации зачастую формируется высокий уровень агрессии в отношении детей. Так, по данным МВД России и Генпрокуратуры, в 2015 году в России зарегистрировано 96479 случаев преступлений, совершенных в отношении несовершеннолетних (Росстат 2016). Вместе с тем, исследователи отмечают сохраняющиеся масштабы «карательного» подхода к решению ситуации семейного неблагополучия в России, что отражается в высоких показателях лишения родительских прав и актуализации вопросов семейного устройства детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, и необходимости развития института замещающего родительства.
В настоящее время в России явление социального сиротства остается одной из наиболее острых социальных проблем, при этом его высокая общественная значимость подтверждается сохранением высоких показателей числа детей, страдающих от отсутствия родительского попечения и внимания. Если до 2013 года шло планомерное снижение доли детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей (в 2013 г. – снижение ежегодного прироста числа сирот составило 21,3%), то за последние два года ситуация опять набирает обороты: все еще сохраняется отрицательный прирост числа детей сирот, но он колеблется в границах 3% (Росстат 2016). Одномоментно идет планомерное сокращение числа государственных и муниципальных образовательных организаций для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей.
Казалось бы, на решение проблемы семейного неблагополучия направлены усилия значительного числа государственных и общественных структур, однако показатели социального сиротства вследствие лишения родителей родительских прав остаются практически неизменными. Так, в 2012 году лишены родительских прав 44,1 тыс. человек, еще 6,9 тыс. – ограничены в правах. По последним данным, в 2015 году лишены родительских прав 40025 человек, и еще 9375 родителей ограничены в них (Росстат 2016). Нельзя не учесть, что государственные структуры, признавая, что проблема неблагополучия семьи усугубляется в связи с изъятием ребенка, все шире применяют практику сохранения и реабилитации кровной семьи ребенка, восстановления родительских прав.
Неразвитые традиции усыновления в России и ограниченное число желающих принять ребенка в семью создают ситуацию, при которой шансы на усыновление уменьшаются по мере взросления ребенка. Это объясняется тем, что родители могут легче сохранить тайну усыновления (для многих усыновителей этот фактор играет решающую роль), воспитывая ребенка с «пеленок», что формирует у них чувство родства. Маленький ребенок легче приспосабливается к семье, быстрее компенсируется недостаточность общего развития.
По состоянию на начало 2016 года 85,1% детей, оставшихся без попечения родителей, воспитываются в семье, а количество граждан, желающих стать приемными родителями, имеет положительную тенденцию роста. Однако риски неблагополучия у такого ребенка сохраняются: ребенок, имеющий негативный опыт семейных отношений, не всегда готов довериться приемным родителям, и, с другой стороны, замещающая семья не всегда готова к трудностям адаптационного периода. Например, в 2015 году были досрочно расторгнуты договоры по причине возникновения в приемной семье неблагоприятных условий для содержания, воспитания и образования ребенка (детей) с 344 приемными родителями (Росстат, 2016). В этой ситуации дети передаются в систему государственных учреждений для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей.
Вместе с тем, взросление воспитанников в условиях интернатного учреждения формирует личность особого типа, характеризующуюся устойчивыми установками в вопросах социального взаимодействия, отношения к собственному здоровью, планированию профессиональной карьеры, построению семейных и социальных связей и структур.
Сам факт нахождения ребенка в сиротском учреждении рассматривается как одна из причин последующих проблем в интеграции в социум: ребенок лишен материнской любви и внимания, семьи, индивидуальной заботы. У сирот, воспитывающихся в большом коллективе детей, затруднено отделение собственного Я от коллективного Мы: любое событие воспринимается ребенком через призму коллективных стандартов. Последствием такого «растворения в массе» является искажение самовосприятия, самосознания и собственных социальных ролей, пассивность, конформность, трудности в усвоении поло-ролевых установок и поведения.
Доказано, что у воспитанников сиротских учреждений по сравнению с «домашними» детьми с момента рождения снижены показатели здоровья и, по мере пребывания в институциональных условиях, идет нарастание отставания в физическом и нервно-психическом развитии, снижается эмоционально-познавательная активность, примитивизируются коммуникативные контакты, увеличивается число и частота проявлений эмоциональных расстройств и расстройств поведения, ухудшаются показатели соматического здоровья, наблюдается хронитизация имеющихся заболеваний (Астоянц 2006; Дементьева 2010; Дубровина, Лисина 2002; Кондратьев 2005; Мухина 1989). Кроме того, исследователи отмечают, что взросление вне семьи обусловливает формирование у сироты личности «особого типа» (Мухина 1989; Прихожан, Толстых 2005: 17), с некорректно сформированной «Я-концепцией», комплексом личностных проблем, неустойчивой внутренней ценностно-нормативной системой и нестабильной эмоционально-волевой сферой.
Покидая сиротское учреждение по достижении совершеннолетия, выпускники несут стигму «сиротства» всю свою жизнь, а «сиротский габитус» зачастую серьезным образом затрудняет процесс адаптации в современном обществе. Одна из наиболее серьезных проблем у данной группы молодежи – нарушение самосохранительного поведения, что проявляется в широкой распространенности рискового поведения, невключении заботы о состоянии своего здоровья и здоровья детей в зону приоритетного внимания, низкой информированности о механизмах адаптации в обществе (в том числе профессиональном), отсутствии представления о здоровом образе жизни.
Анализ специфики жизнеустройства сирот в обществе через призму его адаптационных стратегий отражает множественные проблемы в воспроизведении и синхронизации выпускниками социальных ролей, решении бытовых вопросов, трудоустройстве и самообеспечении, взаимодействии с окружающими людьми, формировании (по терминологии И.В. Журавлевой) «самосохранительного поведения» (Журавлева 2006) и ответственности за собственное здоровье и благополучие.
Кроме того, российское общество не всегда готово принять выпускников. Так, по данным авторского исследования, реализованного на базе НИИ и кафедры социологии медицины, экономики здравоохранения и медицинского страхования ГБОУ ВПО Первый МГМУ им. И.М. Сеченова Минздрава России в 2013–2016 гг. (всероссийский опрос, N = 2812), самооценка готовности россиян принять выпускников учреждений для детей, оставшихся без попечения родителей, в качестве члена семьи (супруга, зятя или невестки) не превышает 2,8 балла по пятибалльной системе. Соседство с представителями данной социальной группы также воспринимается россиянами без энтузиазма – 3,7 балла. Теоретически респонденты готовы взаимодействовать с выпускниками сиротских учреждений в роли знакомых, руководителей или коллег.
Сложности постинтернатной адаптации в обществе обусловливают формирование у детей данной категории устойчивой тенденции к замыканию в среде выпускников интернатных учреждений (предпочитая их в качестве друзей, коллег, сексуальных партнеров) и практики отказа от включения в новые социальные структуры. Фактически в самостоятельной жизни сироты составляют замкнутую, ежегодно пополняемую прослойку (страту) общества, в которой идет трансляция определенных «сиротских ценностей» и установок: иждивенчества и нежелания работать, низкой ценности социальных и семейных связей (частая смена сексуальных партнеров, инфантильность в планировании семьи и деторождения, распространенность «репликативного» сиротства (Осипова 2009: 13)), что обусловливает воспроизводство феномена социального сиротства и сопутствующих социальных проблем.
Таким образом, формируется «замкнутый круг», вернее – «спираль» сиротского неблагополучия: ребенок, оставшийся без попечения родителей, поставлен в заведомо худшие стартовые социальные условия и по мере внесемейного пребывания наращивает багаж личностных «спецификаций» сиротства, который в последующем препятствует развитию его личности и благополучному жизнеустройству, а это обусловливает ситуацию, когда выпускники сиротских учреждений оказываются не «в», а «вне» современной социальной реальности, вне общества. Именно потому сегодня на первый план выступает вопрос, насколько «здоровым» является современное российское общество?
Примечания:
*Текст статьи публикуется в бумажном издании: Медицинская антропология в нестабильном глобализирующемся мире. Сб. статей / отв. ред. В.И. Харитонова; Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН; Ассоциация медицинских антропологов. – М.: ООО «Публисите», 2017.
Библиография
Актуальные проблемы семей в России (2006) Т.А. Гурко (ред.), М.: Институт социологии РАН.
Астоянц, М.С. (2006) Дети-сироты: анализ жизненных практик в условиях интернатного учреждения, СОЦИС, №3, с. 54–63.
Дементьева, И.Ф. (2006) Социализация детей в семье в условиях трансформации: тенденции, факторы, детерминанты. Дис. на соискание ученой степени доктора социологических наук, М., 202 с.
Дементьева, И.Ф. (2010) Жестокое обращение с ребенком в семье: последствия для личностного развития, Социальная педагогика, №2, с. 23–24.
Дубровина, И.В., Лисина, М.И. (2002) Особенности психического развития детей в семье и вне семьи, Возрастные особенности психического развития детей, М.: Педагогика.
Егорова, Н.Ю., Сизова, И.Л. (2014) Имеет ли российская семья шанс стать солидарной, Социологические исследования, № 4, с. 97–102.
Журавлева, И.В. (2006) Отношение к здоровью индивида и общества, М.: Наука.
Кондратьев, М.Ю. (2005) Социальная психология закрытых образовательных учреждений, СПб.: Питер, с.170–173.
Михель, Д. В. (2011) Медикализация как социальный феномен, Вестник СГТУ, №2 (60), с. 256–263.
Мухина, В.С. (1989) Психологическая помощь детям, воспитывающимся в учреждениях интернатного типа, Вопросы психологии, №1, с. 32–39.
Мухина, В.С. Психологическая помощь детям, воспитывающимся в учреждениях интернатного типа, Лишенные родительского попечительства: Хрестоматия / Ред.-сост. В.С. Мухиной. М.: Просвещение, 1991. с. 113–122.
Осипова, И.И. (2009) Социальное сиротство: теоретический анализ и практика преодоления, Н. Новгород: Изд-во НИСОЦ, с.13.
Прихожан А.М., Толстых, Н.Н. (2005) Психология сиротства, СПб.: Питер, с. 17.
Решетников, А.В. (2010) Социология медицины: руководство, М.: ГЭОТАР- Медиа.
Росстат (http://www.gks.ru) (25.05.2015).
Факторы семейного неблагополучия и механизмы профилактики социального сиротства: результаты анализа и рекомендации (2010) Л.Н. Овчарова, Е.Р. Ярская-Смирнова (ред.), М.: Независимый институт социальной политики.
Sociology of Medicine: textbook (2016) A.V. Reshetnikov (ed.), M.: GEOTAR-Media, 368 р.